Дело шло к ночи. Тепло и уютно было только в гостиной. Камин горел, а Костя тихо сопел на куче шуб возле камина. Он уступил мне диван. Вместо подушки – ватное одеяло, вместо одеяла – длинная шинель. Спокойной ночи.

Под утро стало невыносимо холодно. Я открыла глаза, когда Костя накидывал что-то на мои ноги, торчавшие из-под шинели.

– Я поставил чайник и ведро воды, чтобы умыться, – сообщил Костя, улыбаясь.

– Ничего смешного не вижу, – поежилась я сонно.

– Ты похожа на ребенка, когда беззаботно спишь, – продолжал он улыбаться, смотря на меня, – когда не такая мужественная, – прикусил он язык при последнем слове и довольно продолжил кидать в камин щепки.

– Успокойся, я уже встаю.

Я надела эту теплую шинель-одеялу. Как я рада, что ношу удобную теплую обувь, не то, что Марина. На этот день, у нас с Костей были разные планы. Костя устраивал нашу свободу, а я думала, как связаться с родителями. Как ни странно, в голове всплыл лишь номер Марины. Наконец, Костя освободил телефон и присел рядом. Я набрала номер. Гудок. Гудок.

– Алло.

– Марин, это я, Лиля, – я обрадовалась ее голосу.

– Ты где? Тебя все разыскивают, – без интереса в голосе, говорила она.

– Со мной все в порядке, я с Костей, – в ответ послышался смех.

– Наконец, созналась, что с Костей, – с сарказмом в тоне сказала Марина.

– Ты не поняла, я с ним в бегах, нас хотят убить какие-то отморозки, нам пришлось скрыться, – она вновь холодно заметила:

– А почему вас обоих? Что у вас за дела? – притворно забеспокоилась она.

– Это долгая история, Марин, подробнее, когда вернемся. Сейчас, я попрошу, чтобы ты передала моим, что я с хорошим другом. Мы вынуждены укрываться еще примерно… – я посмотрела на Костю, – … дня четыре.

– Я скажу им, что ты звонила, – сдержано пообещала дорогая моя подружка.

– Малыш, не сердись, я все тебе объясню при встрече, – ответом стали прерывистые гудки в трубке. – Пока, – договорила я, но меня услышал лишь Костя.

Я сжала телефон в руках. Аппарат только что соединил меня с внешним миром, но кажется, этот мой мир рухнул, а я все подбираю осколки. Стало смертельно грустно и одиноко. Костя, следивший за моим разговором с подругой, молча, поддерживал меня.

– Лиль, – позвал он. Я не сразу отозвалась, – все пройдет, – пообещал он виноватым взглядом. – Когда-нибудь мы все вместе будем смеяться над этим приключением. Это одна из страниц нашей жизни, – он решился подойти ближе. Мне, вдруг, так захотелось броситься в объятия Кости. Забыть про Марину, про все на свете. Он был рядом, на расстоянии вытянутой руки, такой милый, добрый. Может, отдаться на волю слабости, пока мы совершенно одни, отрезаны от мира. Мы – парень и девушка, черт возьми! Ком подступил к горлу, хотелось заплакать. Костя, что-то там успокаивающе бормотал, а я представляла нас счастливыми и обнаженными. Как не стыдно! Я не сгожусь на эту роль. Я никогда не была с парнем. Я неуклюжа, несексуальна, стеснительна. Мне лучше уйти, пока он не подошел ближе, а я не предстала перед ним идиоткой. Не глядя на него, я встала и пошла на кухню, плотно закрыв за собой дверь.