Присутствующие оживились.

Нефтяной топ-менеджер одобряюще закивал: мол, дешево и сердито, всероссийская здравница, сам когда-то в Анталье релаксировал, главное, чтобы отель подобрался хороший и медуз в море не было.

Спившийся профессор, наморщив лоб, выдавил из себя несколько общих фраз о янычарах с кривыми кинжалами.

Эстрадная певичка тут же вспомнила о гареме и евнухах, а стриптизер профессионально подхватил: мол, эти турецкие султаны принимали такие снадобья, что за ночь могли удовлетворить не только всех своих жен, но и наложниц.

И лишь Люда пренебрежительно поджала рот.

— Да в эту Турцию только торгаши с Черкизовского рынка и ездят! Что там хорошего? И холерная палочка, и птичий грипп, и эти, как их…

— …исламисты с адскими машинами, — с вежливой полуулыбкой подсказал Никита, внимательно рассматривая проспект отеля.

— Зато в отелях уютные номера и широкие двуспальные кровати… Так и хочется заняться любовью днем! — вставила певичка.

— Вау! — Крушинская презрительно посмотрела на гостью; она уже видела в ней соперницу.

Затем резанула взглядом меня, а потом немигающе уставилась на брата, нервно теребя край скатерти.

Этот взгляд объяснил мне многое. Людка наверняка пришла не просто так, а с осознанной целью — примириться с Никитой, вновь заарканить его в постель… а может быть, и затащить в загс.

Змеюка она подколодная. Хотя сама мне идею с Турцией и подкинула, и даже туроператора порекомендовала.

Я сдержанно улыбнулась.

— Ник, мы же договорились, что в Турции будем изображать мужа и жену. Ты ведь сам меня попросил: мол, все эти безмозглые бабы надоели до чертиков, так что две недели — никакого секса! — взглянув на Крушинскую, я с удовольствием отметила, что попала в цель.

— Там у русских девушек прав никаких! — сощурилась Людка, молочная от ненависти ко мне. — Наврут с три короба, напоят — и в публичный дом продадут. И вообще — туда только шлюхи торговать собой ездят! Турки их презирают, называют «наташами» и вытирают о них ноги. И в прямом, и в переносном смысле.

— А помнишь, когда ты приехала из Антальи, то рассказывала совершенно другое, — с удовольствием напомнила я. — И о Турции, и особенно о турках.

В прошлом году Крушинская действительно ездила в Турцию по своим киношным делам. Кинокомпания, где она подрядилась на несколько эпизодов, отправилась в Анталью на натурные съемки костюмированной мелодрамы. Кажется, Людка снималась там в роли матери падишаха, старой карги, которую по сюжету в конце концов задушили шелковым шнурком. Когда я об этом узнала, то очень пожалела, что меня не пригласили на роль палача. Актриса привезла оттуда бронзовый загар, несколько килограммов идиотских сувениров и целый короб впечатлений, среди которых главным было такое: какие все-таки страстные и обходительные эти средиземноморские мужчины!

Люда наморщила маленький умный лоб — крыть было нечем.

— Людочка, не думай, тебе это не идет! — Отложив рекламный буклет, Никита элегантно разлил вино по бокалам; он вообще все делает элегантно и со вкусом. — Живите, наслаждайтесь жизнью… Сегодня — это сегодня, а завтра будет завтра…

— Я вот во Флориду еду, в Майами, — неожиданно выпалила Крушинская.