Едва держась на ногах, Кен добрался до лодки, перевалил через борт и упал на спину. Он не собирался выходить в море, пока не сядет солнце. Хотел дождаться, когда покров дыма и темнота опустятся на воду и спрячут его, если к тому времени вертолет еще не улетит.
По крайней мере, он надеялся, что в темноте у него больше шансов.
А тем временем боль в плече помогала не потерять сознание и поддерживала стремление – такое же жгучее, как бушевавший за бортом огонь.
Кен прижал к груди тугую сумку. Он успел бросить туда тело одной из мертвых змей.
Глава 2
В храмовом саду опустился на колени старик. Он сидел в традиционной японской позе сэйдза: спина прямая, ноги подогнуты. Девяностолетние кости пронзала боль – в них вре́зались булыжники храмовой дорожки, – но старик не обращал внимания. За спиной последние лепестки цветущей вишни осыпались на древнюю пагоду Канъэй-дзи. Пик знаменитого сезона закончился три недели назад – тогда в парки Токио хлынули туристы, которые жадно созерцали и фотографировали лучшие моменты цветения.
Что же касается Такаси Ито, ему больше нравились последние дни сезона: разлитая в воздухе меланхолия была созвучна его собственной грусти. Маленьким веером он смахнул иссохшие лепестки с невысокого, по пояс, камня, что стоял перед ним.
От колебаний воздуха над курильницей благовоний, стоящей у подножия камня, поднялись струйки дыма. То был аромат нескольких сортов древесины алойного дерева и экстракта коры магнолии. Такаси взмахами веера направил к себе дымок, надеясь обрести благословение и приобщиться к тайне.
И снова уже в который раз ему вспомнились строки Отагаки Ренгецу, буддистской монахини, жившей в XIX веке:
Одинокая черная ленточка дыма растворилась в воздухе, оставив после себя лишь сладкий аромат.
Закрыв глаза, Ито молча молился. Каждый год он приезжал сюда в годовщину свадьбы. Когда они с Миу тайно поженились, им было по восемнадцать. Такие юные и полные надежд… Их объединяла не только любовь, но и общее дело. Десять лет тренировались они вместе, оттачивая необходимые навыки. В те трудные времена они праздновали победы и залечивали раны: учителя наказывали строго. Ито и Миу работали вместе благодаря своим взаимодополняющим способностям. Он – твердый кремень, она – текучая вода. Он – гром и напор, она – молчание и тень.
Они считали себя неуязвимыми, особенно когда были вместе.
Ито скривил губы.
Открыв глаза, он вдохнул остатки дыма, поднимавшегося из курильницы. Ее содержимое к тому времени уже превратилось в пепел. Алойное дерево ценилось очень высоко, в буквальном смысле на вес золота и даже дороже. Старинное японское название этой древесины означало «драгоценная».
Каждый год он жег благовония в память о Миу.
Теперь настала особенная годовщина.