Книги

Великий и Ужасный 2

22
18
20
22
24
26
28
30
* * *

Когда я проснулся — было опять светло. Получается, я продрых всю ночь? Гудение голосов, запах оружейной смазки и пороха, жареного мяса и кофе возвещали — жизнь не окончилась. Я выпутался из-под целой стопки одеял, принюхался и поморщился — пропотел я знатно! И потерял килограмм пять, не меньше. Поднявшись с лежака и пошатываясь, я выбрался из подсобки через склад на задний двор, забрался на цистерну с водой, сунул голову в люк и спросил:

— Витенька, ты там?

Молчание было мне ответом, так что как есть, в грязной одежде я головой вперед плюхнулся в цистерну. Нужно будет сменить воду, однозначно… Немного отмокнув и придя в себя, тяжко полез наружу. И нос к носу столкнулся с Петенькой Розеном и его головорезами.

— Охренеть, кого я вижу, — смахнув с лица мокрые космы, сказал я. — Кавалерия из-за холмов.

Броня на опричниках была с явными следами боя: вмятины, подпалины и царапины покрывали ее чуть менее чем полностью. Лица знакомых бойцов — Талалихина, Козинца, Грищенко, Поликарпыча — были закопченными и усталыми.

— Бабай? А ты какого черта в цистерне делаешь? — удивился Розен.

— Пытаюсь достичь дна, — усмехнулся я в ответ. — Пошли кофе пить, мужики.

— Кофе? У вас наливают кофе? — прохрипел Козинец. — Не, вы слышали? Там война везде, народ в перманентном охренении пребывает, трупы живые по улицам ходят, а тут — кофе…

Я принюхался:

— И шаурма. Витенька делал, он всегда чуть-чуть пережаривает донер, любит хрустящие корочки. Баранина, м-м-м-м!

— О, Боже, — вздохнул ротмистр Розен. — Мы в раю?

— Вы в Хтони. Подемте, пойдемте, я скажу чтобы вам на стол накрыли, а сам потом переоденусь.

Я не знаю, чье явление было воспринято с большим энтузиазмом — мое или опричников, но стоило только мокрой роже одного полуорка появиться за стойкой, как битком набитый зал заорал:

— Лок-тар, Бабай!!! Доброе утро!

А невесть откуда взявшийся почтенный кхазад Фриц Дюрхденвальд радостно буркнул:

— Хуеморген, спящая красавица! — это он варил кофе, пока Витенька управлялся с донером.

А когда в помещение через подсобку протиснулись опричники, народ снова заорал:

— Наши! Наши в городе! Е-е-е-е!!! — вот так вот, и куда делась классовая ненависть жителей сервитута к опричникам?

Я посмотрел сначала на служивых, потом — на почтенную публику, и проговорил:

— Давайте, пацаны, накройте тут воякам всё как положено: мясо, сыр, зелень, кофе, пиво — что захотят! Видите — их помотало! Нас тоже помотало — но мы же Орда, а? Нам похрен! Гляньте на лица этих свирепых вояк с орлами на доспехах — они в шоке! Они думают — эти ребята сошли с ума, вокруг них ад, а они пьют кофе! Ой, можно подумать до этого мы жили в спа-салоне, а?