– Уже прочел и согласился? – спросила она. – Обычно такие договора читают с толстым красным карандашом в руках и делают пометки на каждой строчке, а также ставят возмущенные жирные кресты на каждом третьем абзаце или столь же возмущенные вопросительные и восклицательные знаки. Губы при этом презрительно выпячивают или же гневно сжимают, часто испускают сокрушенные вздохи, а порой бормочут себе под нос что-то вроде: «Да они, наверное, шутят…»

– Для меня это полная галиматья, – признался я. – Меня любой опытный юрист сможет провести. Я прочел десяток пунктов и уже толком не помню, о чем говорится в первом.

– Для этого и нужен толстый красный карандаш.

– Надо будет купить, – кивнул я. – Кстати, я заметил, что там, где должна быть указана сумма, красуется пробел.

– Обсудим и сумму, – улыбнулась ЧБ. – Рос, скажу прямо, я отсюда без результата не уеду. Я сделала все возможное «там», чтобы надавить на тебя и ускорить сроки отплытия. Теперь прибыла сюда. И ты меня отсюда не выгонишь. Буду спать на твоем диване, носить твои тапочки, есть твою еду и ежеминутно нудить про подписание договора.

Я понимал, что Баронесса шутит. И помнил, что в каждой шутке есть доля шутки. И также понимал, что глава клана Неспящих на самом деле сделала все возможное и невозможное. Началось все очень давно, с ловушек вроде висящих над фонтанами торговых кораблей, а кончилось тем, что мы стоим в реальном мире бок о бок и пьем кофе, глядя на довольно унылый и пасмурный городской вид. И это заслуга Баронессы. Она как черная пума выследила в громадном виртуальном мире жирного зайца, настигла его и впилась ему в шкуру зубами и когтями. И не собиралась ослаблять убийственную хватку.

И это вызывало уважение. Очень большое уважение.

Она практически мой ровесник. Но своей целеустремленностью, упорностью, агрессивностью и умом превосходит меня на три головы. А может, и больше. Я не могу не признать этого факта.

А также не могу не заметить, что хрупкая девушка дошла до предела изнеможения. Ее ум все так же остер, а решимость крепка. Но физическое тело уже сдает свои позиции. Тени под глазами настолько густые и черные, что кажутся провалами. Кофе ею глотается по-особому – так пьется лекарство. Для нее кофе – это давно уже не вкусный ароматный напиток, а просто некая жидкая черная субстанция, могущая даровать еще немного энергии на некий период времени. Плечи поникшие, голова чуть опущена, кружка слегка дрожит в пальцах. Да и выглядит она слишком худой – тут все признаки начинающегося истощения.

Черная Баронесса вымотана.

Протянув руку, я мягко забрал у девушки кружку с остатками кофе. Кивнул на диван и сказал:

– Сейчас я оттащу его к дальней стене. Кира бросит туда плед и подушку. Ты же тем временем топай на кухню. Я тебе дам тарелку с ударной дозой спагетти под моим фирменным соусом, плюс есть свекольник. Покушай и ложись спать. Часа на три-четыре. Ведь примерно столько юристы высокого уровня будут переваривать каждый пункт и спорить над каждым крошечным изменением в договоре, верно?

– Иногда это занимает дни и недели.

– Вот видишь. Давай, иди поспи. В любом случае тебя разбудят в нужный момент.

На меня снизу вверх взглянули усталые карие глаза. Внимательно изучили. Хрипловатый голос с некоторым удивлением произнес:

– Порой можно и подчиниться, да?

После чего ЧБ направилась к кухонной стойке, а я поставил кружки на подоконник и, шагнув к дивану, перетащил его к дальней стене. Шепнул пару слов Кире. Та понятливо кивнула и с головой залезла в стенной шкаф. У входной двери появился новый персонаж – высокий и представительный седовласый мужчина возрастом около шестидесяти лет, держащий в руках выглядящий иначе, но все же очень дорогой кожаный портфель. Наших игроков прибыло.

Вскоре черноволосая гостья из Венгрии с аппетитом поглощала спагетти, прихлебывая из высокого бокала томатный сок. У нее ушло меньше десяти минут, чтобы очистить тарелку. Затем Баронесса сняла куртку, оставшись в черной футболке. Забралась на диван, укрылась пледом и моментально заснула. Провалилась в омут сновидений. Хотя при такой сильной усталости снов обычно не бывает.

Подошедшая ко мне Кира прошептала:

– Ее аж трясло от озноба. Она не могла поспать в самолете?