405
Ibid., 177–223.
406
Ibid., 181 сл.
407
Macrob. Sat, II, V, 1: sed indulgentia tarn fortunae quam patris abutebatur (Iulia)…
408
В катастрофе с Юлией остается много темных пунктов, но причину этой катастрофы решительно следует, как кажется, искать в lex lulia de adulteriis. Юлия подпала под действие этого изданного ее отцом закона, главные пункты которого мы перечислили в VII главе IV тома. Другими словами, чтобы понять эту катастрофу, надо не забывать об этом законе. Ob libidines atque adulteria damnatam, говорит Светоний (Tib., II); St. Hieron. ad an. Abr., 2012: in adulterio deprehensam; Tacit. Ann., I, 53; ob Impudicitiam; Seneca de Clem., I, X, 3: quoscumque ob adulterium fllae suae damnaverat… Ясно, что дело идет о преступлении, предусмотренном lex de adulteriis, и при этом допущении многое, бывшее темным, объясняется. В тот день, когда Август заметил, что поведение его дочери не может более оставаться тайной, перед ним оказалось два выхода: или, злоупотребляя своей властью, допустить скандальную безнаказанность, или предоставить дочь своей участи…
409
Seneca. De Benef., 1, XXXII, 2.
410
Sueton. Aug., 65. — Вмешательство Августа в скандал зависит, без сомнения, от предписания legis Iuliae de adulteriis, принуждавшего отца наказать или подать донос на женщину, виновную в прелюбодеянии, когда муж не мог или не хотел сделать это сам. Август применил свой закон. Не ясно, кем и как были осуждены Юлия и ее сообщники. По общему праву ее должно было судить quaestio, но Тацит (Ann., Ill, 24) дает нам понять, что квалификация ее преступления была несколько произвольно изменена: nam culpam… vulgatam gravi nomine laesorum religionum ac violatae majestatis appelando clementiam majorum suasque ipse leges egredlebatur. Так как мы знаем, что lex Iulia de adulteriis позволял при известных условиях отцу самому наказывать дочь-прелюбодейку, то всего проще предположить, что Август воспользовался своими правами patris familias, даже, может быть, применяя их немного произвольно, чтобы избежать скандального процесса.
411
Dio, LV, 10; Velleius Pater., II, С, 4.
412
Velleius Pater., II, 6; Seneca. De Dementia, I, X, 3.
413
Sueton. Aug., 65; Seneca. De Benef., VI, 32
414
Светоний (Tib., 11–12) ясно показывает нам, что после осуждения Юлии начался самый худший период изгнания Тиберия, когда его непопулярность достигла апогея и ненависть к нему была наиболее сильной. Эта непопулярность была, конечно, вызвана ненавистью, открыто выражаемой Августом, а также скандалом с Юлией, вызвавшим осуждение со стороны многих лиц. Этим можно объяснить, почему Тиберий, по словам Светония (Tib., 18), выступил позднее перед Августом в пользу Юлии. Последняя была так популярна, что Тиберий не хотел более подвергаться обвинению в том, что он был самым непримиримым ее преследователем.