Обряд, который совершался в королевской церквушке, прошёл тихо и неприметно. Под песнопения нескольких забитых, тусклых мальчиков, из которых словно вынули душу, Оттар и Нерейд склонились перед алтарём чужого бога. После этого священник обрызгал их водой, пробубнил несколько фраз на латыни и надел на шею мужа и жены деревянные крестики. Купец и его супруга поцеловали большой серебряный крест, встали с колен и вышли на свежий воздух. И тут их поджидала очередная беда.

Белокурую длинноволосую красавицу Нерейд заметил верный воин короля барон Фредерик Валле, пожилой и грузный распутник, который был славен тем, что имел три десятка бастардов. Новоявленный дворянин, который не так давно был обычным самозваным ярлом, не сомневаясь, оттолкнул конём Оттара и предложил замужней женщине стать его наложницей. Муж, хоть и был человеком спокойным и не воинственным, этого не стерпел и бросился на барона с кулаками. Но рядом находились дружинники Валле, и в ходе завязавшейся драки Оттара проткнули клинком. После чего барон объявил мёртвого купца мятежником, который злоумышлял против короля.

Видевшая смерть своего любимого Нерейд застыла в ступоре, и её схватили. Барон, свесившись с седла, сальной рукой потрепал её по белой щеке и, оскалившись гнилыми пеньками передних зубов, просипел:

– Вот и всё, курочка, потрепыхалась – и теперь ты вдовушка.

Девушка хотела плюнуть ему в лицо. Но в этот момент на площади в сопровождении нескольких конных охранников появился подтянутый рослый брюнет на отличном скакуне и в богатой одежде. Конём он уверенно раздвинул собравшуюся вокруг тела мёртвого Оттара и дружинников барона толпу и посмотрел на девушку. Люди вокруг притихли, а Валле торопливо спрыгнул с лошади. Он низко поклонился богатому всаднику и, вскинув вверх сжатую в кулак правую руку, громко провозгласил:

– Слава нашему доброму королю Сверкеру Кольссону!

Король, а это был он, поморщился, лениво махнул затянутой в перчатку рукой и спросил барона:

– Валле, что здесь произошло?

– Ваше величество, – не задумываясь, ответил барон, – был опознан язычник, который поддерживал подлеца Тостерена. Я приказал его схватить, но он оказал сопротивление и был убит.

– Нет! – надеясь на справедливость короля, воскликнула Нерейд. – Он всё врёт! Мы честные люди и новообращённые христиане! Ваше величество…

– Молчать, тварь! – Пощечина барона в кровь разбила губы девушки, и она замолчала, а Валле вновь обратился к королю: – Эта шлюха лжёт, мой король.

Сверкер, который многое позволял своим преданным псам, усмехнулся и пальцем поманил к себе барона. Валле приблизился, прижался к королевскому седлу и снизу вверх посмотрел на Кольссона, а правитель шведов, понизив голос, прошипел:

– Ты зарвался, Валле, и за это будешь наказан.

– Как пожелаете, ваше величество, – выдохнул барон. – Я приму любое наказание.

– Ха-ха! – рассмеялся король, потрепал барона по грязным космам и кивнул в сторону Нерейд: – Я заберу у тебя эту женщину.

– Но, ваше величество… – В голосе дворянина появились какие-то плаксивые нотки, словно он маленький ребёнок, у которого отбирают любимую игрушку.

– Заткнись! – Валле сник, а король продолжил: – Эта девка будет жить в твоём замке. Но не дай бог, ты её хотя бы пальцем тронешь, тогда пожалеешь, что на белый свет родился.

– Слушаюсь, господин.

Полусогнувшись, барон отступил к Нерейд, которая слышала этот разговор, дождался, пока король покинет площадь, и еле слышно прошептал:

– И зачем ему девка? Не понимаю. Ни себе, ни людям.