— Нет. Ты не здесь. Ты не можешь быть здесь.

Он не ответил словами, а поймал ее за подбородок и поднял лицо к себе. Веко отсутствующего глаза было зашитым. От его толстых пальцев пахло гнилью и раскаленным металлом, они были как настоящие. Он улыбался ей.

— Нет?

Она отдернулась с дикими глазами. Кровь из разбитой губы осталась на его пальцах; он слизнул ее и заговорщически добавил:

— Как думаешь, сколько тебе будет помогать твоя сила? — он окинул толпу взглядом. — Они порвут тебя на клочки.

— Ты… был скован, — прошептала Вася, голос ее звучал как в кошмаре. Это был кошмар. Медведь не покидал ее сны со смерти ее отца, а теперь они стояли лицом к лицу в буре дыма и красного света. — Ты не можешь быть здесь.

— Скован? — его серый глаз яростно вспыхнул, как раньше, и рычащая тень не была тенью человека. — О, да, — добавил он с иронией. — Ты и твой отец сковали меня с помощью моего хмурого близнеца, — он оскалился. — Разве ты не рада, что я свободен? Я собираюсь спасти тебе жизнь.

Она смотрела. Реальность искажалась, как воздух вокруг огня.

— Может, я не тот спаситель, которого ты хочешь, — добавил ехидно Медведь, но мой благородный брат не мог прийти лично. Ты разбила его силу, когда разбила его голубой кристалл. А потом наступила весна. Он теперь слабее призрака. И он освободил меня и отправил сюда. Не побоялся бед, — он скользнул взглядом по ее коже, поджал губы. — И со вкусом у него плохо.

— Нет, — выдавила она. — Не побоялся, — ее тошнило от страха и потрясения, от вони толпы, скрытой дымом.

Черт потянулся в свой рваный рукав. Он с недовольным видом бросил в ее руку деревянную птичку размером с ладонь.

— Он сказал передать тебе это. Символ. Он обменял свою свободу на твою жизнь. Теперь нам нужно уходить.

Слова сливались в ее голове, и Вася не могла разобрать их. Деревянная птица до боли напоминала соловья. Она видела как — то, как король зимы, брат Медведя, вырезал птицу под елью в снегу. Ее ладонь сжалась на птице, Вася сказала:

— Ты врешь. Ты не спас мне жизнь, — она хотела воды. Хотела проснуться.

— Еще нет, — сказал Медведь и взглянул на горящую клетку. Насмешка пропала с его лица. — Но ты не сбежишь из города, если не пойдешь со мной, — он вдруг поймал ее за руку, хватка была крепкой. — Я поклялся спасти твою жизнь, Василиса Петровна. Идем. Сейчас.

«Не сон. Не сон. Он убил моего отца», — она облизнула губы, заставила голос звучать.

— Если ты свободен, что ты сделаешь, когда спасешь меня?

Его губы в шрамах скривились.

— Оставайся со мной, и ты узнаешь.

— Ни за что.