— Ведьма! Отвратительная девка! Не соседка, а несчастье! Исчадье бездны! Хаоса! Да как меня вообще угораздило связаться с тобой!

Я попеременно то ойкала от ущипов, то похрюкивала, ибо действия Лари временами походили на щекотку.

— Убери руки, ушастый! Чего там у тебя случилось!?

— Случилось!? — взорвался сосед. — Да я убью тебя и дело с концом! Вместе с твоей животиной!

Я бросила взгляд на животину. Мой фамильяр, по идее, обязанный меня защищать, пересел на попу и, высунув язык, радостно наблюдал за нашей потасовкой. Так вот в чем… Точнее, в ком дело!

— Отвянь от Черныша! Сам ты — исчадье хаоса! Он, в отличие от некоторых, воспитанный! — между всхлипами от щипания, прошипела я.

— Воспитанный!? — а Лари, кажется, понесло. — Твоя тварь опять сожрала мои вещи! На этот раз — мои любимые тапочки! Любимые! И единственные! С бирюзовыми помпонами! Мне их подарил сам вице-канцлер короля эльфов! — мне ткнули в нос истерзанным тапком. — Я хранил их как зеницу ока! А стоило выставить вчера за дверь, чтобы они немного выветрили излишний запах духов, которыми я на них побрызгал, как твоя скотина их нашла и сожрала!

— Нечего разбрасываться своим барахлом, — взорвалась я, пытаясь врезать наглому эльфу по его лощенной физиономии. Не тут-то было! Эльф был не только наглый, но ещё и верткий! — И вообще, это ты у нас — исчадье преисподней, отвратительный, постоянно воняющий своими духами сосед! Пусть бы он и тюбик этой гадости у тебя сожрал.

Вдруг послышался смачный хруст. Мы, как один, обернулись на звук и увидели свирда, видимо воспринявшего моё пожелание, как просьбу и сейчас отчаянно жующего стеклянный флакон с духами эльфа. По гостиной разнёсся просто убийственный запах. А этому созданию было всё нипочëм. Он с удовольствием пережевывал осколки стекла и облизывал капли духов, некоторые из которых всё же накапали на наш ковёр.

— А-а-а-а-а! — завизжал Лари на тонкой ноте, в панике хватаясь за свой роскошный хвост. — Мои… Мои… Мои… — его лицо покраснело, ноздри раздулись, на глаза выступили слезы от резкого запаха. И вот это вот страшилище обернулось на меня. — Тыыы! Я убью тебя, Грейс! — он вцепился в мою шею с явным намерением задушить. У меня поплыли круги перед глазами, и я перешла к решительным действиям — завизжала не хуже обидчика и давай лупить его по причесанной голове, которая теперь была в открытом доступе.

Со стороны спален на нас вылетел вампир и с криком: — Лари, ты что делаешь, отпусти её! — вцепился в ушастого и попытался его отодрать.

Лари визжал, изгибался, одной рукой продолжая меня душить, другой царапаться. Я не оставалась в долгу, щедро мутузя кулаками разукрашенную физиономию. Апогеем этого представления стал Черныш, наконец вспомнивший, что он вообще-то мой защитник, и вцепившийся в задницу эльфу.

Лари издал протяжный вой, но не перестал душить меня. Я била Лари, иногда попадая и по Воли, который пытался нас растащить.

И мы бы долго так валялись по полу, если бы прямо над нами не появился огромный сибирский сугроб и не рухнул на наши головы.

Меня резко отбросило от обидчика и распластало по полу. Где-то в стороне всхлипнул эльф, явно потирая свою избитую физиономию, а может, и пятую точку. С другого боку завозился Черныш. Уф, значит, жив.

Над моим лицом склонилась голова вампира, испуганно разглядывающего меня на предмет повреждений.

— Таня-я, ты жива?

— Да вроде бы… — прохрипела я, потирая исцарапанную щеку. Вот же тварь ушастая, как саднит теперь!

— Я смотрю, вы развлекаетесь! — раздался от двери издевательский голос куратора. Дроу стоял, опершись плечом об косяк двери, и с интересом оглядывал наши побитые лица. — А я-то думаю, что за поросячьи визги на четвёртом этаже моего факультета? А это вы! Какие красавчики!

Мы с Лари мрачно переглянулись, посылая друг другу лучи проклятия поносом и изжогой в одном флаконе.