Когда они остались вдвоем, Митавша сказал:
— Есть у нас ведьма, которой одной под силу сделать то, с чем и десяток ведунов не управится. И сидит она на Нечистом Болоте, там, где островок соснами порос. Знакомо тебе то место, варяг?
Свенельд чуть кивнул, а у самого сердце гулко забилось. Не любил он вспоминать, что там пережить пришлось и какого страха натерпеться. Хотя чего там… После недавнего непонятного ужаса предыдущему было хоть какое-то объяснение.
— Это ваша ведьма насылает зверей и морок, губит моих людей?
— Да. Она и ночью ворожить может, и свет дня ее не остановит. Сильна она… И учти, варяг, наша ведьма не успокоится, пока не разделается с вами. Ей это под силу.
— Она древлянка и хочет изгнать с древлянской земли людей из Киева. И если не найдете ее на Нечистом Болоте, никто из ваших из полюдья не возвратится.
Он говорил, задыхаясь, вновь и вновь поминая о Нечистом Болоте. Свенельду в какой-то момент даже показалось, что Митавша улыбнулся искалеченными губами. Словно был доволен, что признался варягу. И Свенельд спросил:
— Смертные в силе погубить ведьму?
— А ты рискни, посадник.
Опять та же странная кривая улыбочка, издевательское выражение глаз. Вот пес! Смердит, кровищей истекает, пожжен весь, а все же улыбается, древлянин вонючий. Свенельд даже захотел ударить его, но понял, что улыбка волхва застыла маской, а взгляд пустеет, как перед тем у Енеи.
«Что-то мрут вокруг меня все, как мухи!» — с досадой подумал варяг. Но еще большую досаду ощутил, когда понял, сколько новых смертей произойдет, если пойдут они искать эту ведьму… На Нечистое Болото. Не успокаивало даже воспоминание о том, как некогда они вдвоем с Малфридой смогли там отбиться. У них тогда не было иного выхода, а вот завести доверенных ему людей в этакое место… Даже мысль о бивших там чародейских ключах не тешила.
На рассвете посадник собрал своих воевод и ближайших дружинников, поведал, откуда все их злоключения. И объяснил — два у них есть выхода: либо и впрямь идти в это лихое место, Нечистое Болото, либо…
Воеводы, на себе испытавшие лють злобной ведьмы, сразу ухватились за второе.
— Повертаем, посадник. Назад, в Искоростень. Там Мала дождемся, с ним и решим, как быть.
Свенельд криво усмехнулся, зеленые глаза по-кошачьи прищурились. Спросил: отчего они так уверены, что древлянский князь захочет с ними дело иметь? Особенно после того, как они вернутся не солоно хлебавши. Нет, тут надо дважды все обмозговать.
Его мало кто слушал. Людям хотелось вернуться к привычной жизни, перестать пугаться всякого шороха и ожидать непонятных напастей. И Свенельд махнул рукой: мол, возвращаемся. Хотя на душе было скверно. Вернуться означало не оправдать надежд Ольги. Одно неплохо: волхвы также стояли за возвращение, вот им-то в первую очередь и придется ответ держать.
Однако вернуться не получалось. Уже с утра, едва стало светать, неожиданно потеплело и появился такой густой туман, что люди с трудом видели друг друга, а в двух шагах и конник исчезал за белесой дымкой. К тому же за слоями тумана невозможно было определить направление.
— Вновь чародейство древлянское, — ворчали люди, скользя по раскисшей земле, превратившейся в сплошное месиво из опавшей листвы и грязи.
Настроение у всех было подавленное. Хотелось протереть глаза, увидеть хоть что-нибудь за белесой густой дымкой. Шли почти на ощупь, натыкались на плотно стоявшие, оплетенные бурыми лишайниками стволы, остро торчавшие сучья, бурелом. А порой и вовсе не по себе становилось, когда мерещилось, словно какие-то маленькие, но цепкие лапки хватают за сапоги, мешают идти, и люди то и дело ругались, вскрикивали, топали ногами, стряхивая этих невидимых тварей.