– Оставайся здесь, – сказала я. – Если сюда кто-то будет идти, взрывай мотоцикл. Понятно? – Проекция кивнула. – И присматривай за Игорем, – добавила я.

– А зачем за мной присматривать? – Я вздрогнула и обернулась к Игорю, рассматривающему мою проекцию. – Что ты делаешь? – спросил он, переводя подозрительный взгляд на меня.

Волны эмпатической силы настойчиво коснулись меня. Я не стала их отталкивать и позволила ему прочувствовать себя.

– Нина… – выдохнул он в растерянности.

Я подошла к нему и погладила по лицу. Черт, как я даже на секунду могла допустить мысль, что отступлю, что перестану бороться за него, за нас, за наше будущее!

– Родной мой! Любимый! Мой хороший! – прошептала я, утопая в его разноцветных глазах. Слезы подступали и комок сдавливал горло. – Я так люблю тебя!

– Я не понимаю… – Игорь изучал мое лицо, поглаживая по волосам.

Он чувствовал меня, заглядывал в мои воспоминания, в которых видел себя, но события в которых для него не существовали.

– И не надо, – ответила я, надевая ему на палец его обручальное кольцо, на которое я наложила заклинание. Оно защитит его и не позволит пойти за мной. – Все будет хорошо, я тебе обещаю! Только оставайся здесь и доверься мне.

С трудом заставив себя отстраниться, я нырнула за ширму.

Шум музыки, голоса и прочие звуки исчезли, как и привычные краски. Отражение представляло собой точную копию "Чистилища", в котором стояла могильная тишина, и тусклые серо-коричневые тона смазано лежали на стенах и полу. Дискотечные шары под потолком вращались против своей оси, пуская грязные, косые пятна по пустому клубу, находившемуся по другую сторону реальности.

Я разочарованно осмотрелась. Считая клуб пропускным пунктом, я думала, что за ним прячется нечто крутое, больше походящее под определение "мертвый" город" со своим собственным хранилищем душ, но по факту его отражение оказалось всего лишь скучным объектом, который даже не охранялся.

Миновав танцпол, я свернула в тот же узкий коридор, что и привел меня сюда. Вместо ширмы в его конце была дверь, а за дверью лестница, ведущая куда-то очень глубоко под землю.

Кошачий глаз мерцал на моей руке, освещая бесконечные ступени. Становилось холоднее. Под ноги то и дело попадали скелеты крыс, попавших в отражение по неосторожности.

Хруст их костей ударял по натянутым нервам и отсутствие признаков живого навевал мысль о ловушке, но не успела она принять оформление, как ступени закончились, и я оказалась в просторном помещении, освещенном разноцветным мерцанием душ, заключенных в филактерии, то есть сосуды жизни.

Таким образом, они могли вечно существовать отдельно от тела, которому не суждено было умереть или подвергнуться любым физическим изменениям.

– Черт возьми! – выругалась я, жадно всматриваясь в них. Их были тысячи и тысячи. Как звезды они висели в воздухе, образуя целые галактики. Как же мне было найти душу Игоря?

– Черт возьми! – повторил за мной знакомый голос, и я, вздрогнув, обернулась.

Мерцание сосудов отражалось в разноцветных глазах Игоря, рассматривающего висевшие в воздухе филактерии.

– Ты зачем?.. Зачем пришел? – накинулась на него я.