«Это все?»

Линн услышала шуршание роликов по направляющим, когда сворка ворот отъехала в сторону, заметила чье-то движение краем глаза, но отреагировать не успела. Сержант тоже повернулась на звук. Килар сплел пальцы обеих рук в один большой кулак, вскинул руки над головой и с силой опустил на затылок Робинс. Сержант рухнула на колени, оглушенная, но все еще сжимающая в руках винтовку. Она издала хриплый звук похожий на кашель. Взгляд блуждал, ствол оружия выписывал восьмерки как будто к запястьям привязали тяжелый маятник. Она попыталась прицелиться в Странника, но он шагнул вперед, прямо под выстрел и с разворота пнул ее ногой в голову. Робинс завалилась на бок и отключилась. Струйка крови вытекла из уха и скатилась за воротник, оставив на коже тонкую красную линию. Винтовка вывалилась из размягших пальцев и лязгнула о кафель. Килар присел возле сержанта, осмотрел, пощупал пульс.

— Она жива? — спросила Линн, преодолевая тупую ватную заторможенность и монотонный гул в ушах как после драки подушками.

— Без сознания, но сердце бьется уверенно и ровно. Помоги мне ее связать.

— Ты едва не опоздал.

— Я ведь теперь что-то вроде Гендальфа Серого. — Он улыбнулся немного диковато и произнес нараспев чужим, скрипучим голосом: — «Запомни, Фродо Бэггинс, волшебник никогда не опаздывает. Он приходит именно тогда, когда нужно».

Линн попыталась разобраться в этом бессмысленном наборе звуков, но не смогла. Килар понял ее затруднения, рассмеялся и махнул рукой.

— Ладно, не бери в голову. У нас с тобой разный культурный код. К тому же меня подстрелила женщина-кошка и ужалил бешеный тюлень. От такого у кого угодно снесет крышу. Нам еще многое нужно сделать, а времени в обрез.

Он бросил взгляд на старомодные круглые часы у себя на руке.

— Ага, — согласилась Линн, — Знаешь, я рада, что у тебя получилось.

— Я тоже рад. — Он снова улыбнулся, на этот раз более естественно, — Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарен.

— Сперва выберемся отсюда, а любезности оставим на потом.

— Заметано! Но с меня букет цветов и стакан ванильного капучино.

— Ты все-таки ненормальный.

— Кто из нас без греха?

Его рубашка распахнулась, обнажая волосатую грудь. Правый рукав наполовину выпорот из шва. Брюки как будто пропустили через зубья молотилки, а после обваляли в муке или в перетертом гуано. Одежду покрывали пятна крови и кое-где — прилипшие водоросли. Линн невольно отступила от этой грязной, окровавленной фигуры с бледным, заросшем щетиной лицом и тревожным блеском в глазах.

«Голубые» — поняла вдруг Линн. — «Они у него голубые».

Линн порылась в одном из ящиков у верстака и протянула ему паракорд. Странник проверил веревку на прочность, снял с Робинс бронежилет и пояс с кобурой, а потом начал связывать ее по рукам и ногам. Линн не могла отделаться от ощущения, что все происходящее лишь плод ее больного воображения. Сейчас она очнется на койке в помещении казармы, и Пальмира будет клониться к закату, и все ночные приключения окажутся впереди… Голос Килара разрушил хрупкую иллюзию:

— Сколько их там осталось?

— Еще трое. Заберем с собой?