– Благодарю вас, мистер Хэрриот, благодарю. Вы, как всегда, правы. Я последую вашему совету.

Я начал прощаться, но миссис Памфри меня остановила:

– Перед тем как вы уйдете, мистер Хэрриот, я хотела бы вам кое-что показать.

Она отвела меня в комнату по ту сторону холла и открыла дверцы огромного гардероба. Моему взору открылся длинный ряд элегантнейших костюмов. Такое их количество я прежде видел только в магазинах.

– Они, – сказала миссис Памфри, поглаживая всевозможные пиджаки: темные выходные, светлые твидовые, – принадлежали моему покойному мужу. – На мгновение она умолкла, трогая один рукав за другим, а потом с внезапной энергией обернулась ко мне, мягко улыбаясь. – Он любил хорошо одеваться и заказывал все свои костюмы в Лондоне. Вот этот, например. Она сняла вешалку с пиджаком и брюками из лучшего твида. – Вот этот сшил один из моднейших столичных портных. Ах, какой он тяжелый! Подержите, пожалуйста. – Охнув, она перекинула костюм через мою протянутую руку, и меня тоже поразила его тяжесть.

– Да, – продолжала она, – прекрасный костюм для загородных прогулок… И знаете, он его ни разу не надел. – Покачав головой, она погладила лацканы, и ее глаза затуманились. – Ни разу. Он скончался через несколько дней после того, как костюм доставили, а так его ждал! Он любил длинные прогулки, любил бывать на воздухе как можно чаще, но при этом любил быть красиво одетым… – Она оборвала фразу, посмотрела на меня с решимостью и отрывисто сказала: – Так вот, мистер Хэрриот, вы не возьмете этот костюм?

– А?

– Я буду так рада! Вам он может пригодиться, а то висит в гардеробе без всякого проку.

Я не знал, что ответить, но тут мне вспомнились многочисленные паузы в нашем разговоре у камина, когда, поднимая рюмку, я ловил взгляд миссис Памфри на моей обтрепанной манжете или на протершемся у колен вельвете.

Я молчал, и на ее лице отразился испуг.

– Вы не обиделись?

– Нет, нет, нет. Вовсе нет. Вы очень добры. И я с удовольствием буду носить его.

– Я так рада! – Она захлопала в ладоши. – Именно то, что требуется сельскому ветеринару. Мне будет так приятно думать, что вы ходите в нем.

– Да… да… – отозвался я в некотором замешательстве. – Очень вам благодарен. – Я засмеялся. – Такой чудесный сюрприз!

– Вот и хорошо. – Она тоже засмеялась. – Рут! Рут, принесите, пожалуйста, большой лист оберточной бумаги, чтобы упаковать костюм.

Горничная торопливо вышла, а миссис Памфри наклонила голову набок.

– Только вот одно, мистер Хэрриот. Мой муж был крупным мужчиной. Костюм надо будет перешить.

– Ничего-ничего, – сказал я. – Это устроить просто.

Шагая по песку дорожки к машине с тяжелым пакетом под мышкой, я размышлял о контрастах этого дня. Часа два назад я улизнул как изгой с фермы после визита, ознаменованного неприязненной придирчивостью, под взрыв брани в заключение. А теперь! Миссис Памфри и Рут, улыбаясь, машут мне с порога; Трики взобрался на свой подоконник и затявкал, улыбаясь до ушей, а занавеска заколыхалась от энергичного движения его хвоста. Мое тело исполнено приятной истомой после хереса и бисквитов, а к боку я прижимаю великолепный костюм.

И я далеко не в первый раз возблагодарил Провидение за неисчерпаемое разнообразие ветеринарной практики.