Я доел кашу и встал.

– Вот что, Михаэль, – сказал старик. – Я тут считай один сейчас на хозяйстве. Внучка – дитё ещё совсем, жена умерла пару лет назад, сын… Сам немощный, да и невестку за собой утянул, всё им занимается. Оставайся Михаэль у меня, по хозяйству помогать станешь, я тебя кормить буду да платить по мере сил, а? – закончил почти жалобно старик.

Я не спеша прошёлся по комнате и приблизился к нему.

– Рад бы дед, да не могу, – сказал я. – Видишь ли, не моё это дело, спину гнуть. Убийца я и вор!

Старик вытаращился на меня, силясь что-то ответить, но я не дал ему больше ничего сказать. Взяв двумя руками его старую голову, я резким движением свернул его шею, будто курице.

Потом я медленно обошёл дом и сразу нашёл комнату с калекой. Рядом с ним сидела безобразная тётка. Хоть она и была молода, красивого в ней ничего не было. Она не успела закричать, я свернул ей шею, как и старику.

Калека с ненавистью смотрел на меня. У него не было обеих ног и правой руки.

– М-мерзавец, – заикался он. – Т-тварь!

Велико было искушение оставить его так, пусть сдохнет в мучениях за свою дерзость. Но я помнил о безопасности. Никто не должен помнить моё лицо.

Я подошёл и пристально посмотрел на него, чуть наклонив голову.

– Ты что-то сказал, воин? – спросил я.

Он лишь продолжал злобно смотреть на меня.

Я увидел на стене возле его кровати увесистый топор.

– Твой? – спросил я.

Калека не отвечал.

Я снял топор со стены, повертел в руках и без дальнейших околичностей рубанул калеку по голове. Череп раскололся пополам до самого подбородка. Вытаскивать топор из трупа я не стал. Пусть оружие остаётся со своим хозяином.

Внучка, внучка, где же внучка?

Я обшарил весь дом, но так и не нашёл её. Спряталась где-то. Оставить? Нельзя!

Я нашёл в доме тайник с крупным мешочком денег. Здесь было и золото и серебро, огромные деньги! Я даже представить себе не мог, что получу такую добычу! А с виду и не скажешь. Крестьяне, бедняки! Вот они, нищие!

Отчаявшись найти внучку, я собрался было уходить, как она явилась ко мне сама. В дверях стояла девочка лет тринадцати и смотрела на меня в упор. Её большие глаза были красны от слёз.