Книги

Вечная игра

22
18
20
22
24
26
28
30

Никто из них даже не почесался.

Ударил ногой по щиту одного из лежащих стражников, раздался звук баммм, и ногу прострелило болью.

— Как я мог забыть, что у меня нет сапог, — думал я, прыгая на одной ноге и держась руками за другую.

Моё музыкальное вступление и акробатический этюд не были не замечены, один из стражников, что-то выплюнул изо рта и произнёс:

— Доносы принимает сержант, караулка там.

Когда я вошёл в небольшое помещение, заставленное сундуками, сержант сидел за столом и тряпочкой полировал его зеркальную поверхность.

В голове почему-то всплыла поговорка: — что, когда коту нечего делать….

Впрочем, я, не отвлекаясь, подошёл к столу и без приглашения взгромоздился на стул.

Сержант, от такой наглости даже забыл спрятать свою тряпочку и с немым вопросам в глазах взглянул на посетителя.

— На меня совершили нападение два орка почти в черте города, требую принять меры.

Сержант всплеснул руками:

— Какое безобразие, но, как всем известно, городская стража отвечает только за территорию города, а местность с названием почти, туда не входит, — говоря это, он потирал большим и указательным пальцем.

Я понял, что тут мне ничего не светит, тратить свой единственный золотой на это дело мне не хотелось. Поднялся, собираясь уходить.

— С вас 10 медяков, — оживился сержант.

— За что?

— За ложное донесение.

Разозлившись, я произнес:

— Медяков нет, возьмите этим, — и высыпал из кармана на его девственно чистый стол огромную кучу шишек. Те весело застучали и запрыгали по столу, щедро разбрасывая по лакированной поверхности древесный мусор.

Сержант вскочил со стула и начал краснеть и раздуваться, как лягушка, казалось, это какая-то прямо пропорциональная зависимость, чем больше краснеет, тем больше раздувается или наоборот. И вот, когда его рот уже раскрылся, чтобы подвести итог нашему разговору, с громким стуком распахнулась входная дверь, на пороге появился толстый воин в вычурных одеждах. Так как я не слышал никаких шагов, создавалось впечатление, что он стоял и подслушивал под дверью.

Толстяк, запыхаясь, заревел что-то нечленораздельное: