Как говорится, в частых боях и походах прошли лето и осень двадцатого года. К середине ноября остатки армии Врангеля частью ушли за кордон, частью приняли мученическую смерть, сдавшись на милость победителей и поверив в честное слово красного генерала Фрунзе и Реввоенсовета республики. Фрунзе просто не мог предположить, как распорядятся его словом
Война кончилась, и хотя по стране еще пройдет волна восстаний, крестьянских бунтов уже против народной власти большевиков, приказом главкома все курсанты военно-учебных заведений возвращались к месту постоянной учебы.
Курсантов 29-х пехотных курсов приказ застал под Мелитополем, почти за тысячу верст от Полтавы, и их пришлось одолеть в пешем походном порядке, отбиваясь от кого-то или приходя на помощь кому-то, что в те времена было обычным явлением.
До Нового года еще не раз пришлось выступать против недобитых отрядов Махно, других атаманов, рыскавших вокруг Полтавы. Зимой началась настоящая борьба за топливо. Его не хватало железной дороге, городу, гарнизону. После нелегкого учебного дня, едва насытившись скромным пайком, курсанты разгружали составы с дровами, таскали, как заправские грузчики, рогожные мешки с углем.
После анархии Гражданской войны страна столкнулась с ужасающей разрухой. Везде требовались рабочие руки, а они в своем большинстве находились в армии. По инициативе председателя РВС республики, идола или дьявола революции Льва Троцкого попытались, недолго думая, перевести на трудовое положение армии, не участвующие непосредственно в боях, с перспективой загнать весь народ в трудармии. Но, к счастью, идея эта так и не воплотилась в жизнь. Началась организованная демобилизация и реорганизация многих воинских частей.
29-е пехотные курсы красных командиров преобразовали в 14-ю Полтавскую пехотную школу. Людей сократили почти втрое, предложив наиболее подготовленным, среди них оказался и Николай Ватутин, продолжить обучение. К этому времени Николай уже не мыслил себя вне армии и остался в школе. Скоро занятия продолжились.
Начальником школы был назначен бывший царский офицер Иван Петрович Сальников. Он не только проявил себя в действующей армии на фронтах Первой мировой и Гражданской войн, но и с успехом занимался военно-теоретической деятельностью. С октября 1919 года Красная Армия занималась по учебнику тактики, написанному Сальниковым. В учебнике он сумел объединить опыт Первой мировой войны, ее позиционные формы ведения борьбы с маневренным характером Гражданской войны.
Николаю Ватутину сразу понравился этот высокий, подтянутый, тщательно выбритый, неизменно требовательный и при этом очень внимательный командир. С первого построения, на котором Сальников представился личному составу школы, с его первого приказа стало ясно, что учеба в школе будет нелегкой. Кто бы мог подумать, что уже в первом, традиционном приказе о вступлении в должность он сочтет необходимым дать методические указания по боевой подготовке. В приказе говорилось: «Объявляю ниже сего описание приему прицеливания, приказываю принять его в школе к руководству. Этот способ допускает в течение часа проверить правильность наводки 30—40 курсантов. Отлично усваивается вся система стрельбы. Ни один человек не останется без ежедневной проверки. Все бойцы будут обучены в 3—4 раза быстрее...
Сальников добился введения курса военной истории, пополнил школьную библиотеку военно-научной литературой.
— Не бойтесь читать военных классиков, — неустанно повторял Иван Петрович курсантам. — Многим из вас придется продолжать военное образование в академиях, но даже если и не попадете туда, все равно читайте Клаузевица, Энгельса, Мольтке, Драгомирова. Военный человек должен постоянно повышать свой теоретический уровень, и чаще всего это придется делать самостоятельно. Особенно обращаю внимание на работы, освещающие события последних войн. Журналы «Военный вестник», «Военное дело» должны стать вашими спутниками на всю жизнь.
Николай Ватутин запомнил этот совет. В тот год он впервые познакомился с трудами Бориса Михайловича Шапошникова «Обзор боевых действий Красной Армии», «Первые боевые итоги маршала Пилсудского», «На Висле. К истории кампании 1920 года». Зачитывали курсанты до дыр и работы своего начальника школы. Скоро вышла в свет составленная Сальниковым «Методика обучения курсантов в 14-й пехотной школе».
Большое внимание в преподавании Сальников уделял работе с картой. Топографические и тактические задачи решались постоянно с реальной привязкой к местности. Причем сам начальник школы и все преподаватели серьезно подходили к качеству графических работ.
— Прививайте себе штабную культуру, — неустанно повторял Сальников.
Многие курсанты считали его требования чрезмерными, отдавая предпочтение практическим занятиям, стрельбам, но Ватутин не просто старался, он полюбил карту, строгость военной документации. Остро отточенные карандаши, циркули, линейки, четкие красные стрелы, зубчики рубежей обороны вызывали в его душе настоящий трепет. Эту любовь он пронесет через всю жизнь. Позднее, даже в должности заместителя начальника Генерального штаба, командующего фронтом, он будет нередко работать с картой сам, чем неоднократно удивит и начальников и подчиненных.
В практические занятия и тренировки новым начальником школы также было внесено много нового. На тактических занятиях курсанты выступали не только как обучаемые, но и как наблюдатели. По итогам наблюдений необходимо было представить подробный отчет со своими замечаниями и предложениями. Однокурсники Ватутина впоследствии говорили, что у него были лучшие отчеты, а некоторые из них Сальников зачитывал перед строем.
Много внимания уделялось отработке приемов ведения боя как в обороне, так и в наступлении. Старались повышать морально-психологическую подготовку. И хотя большинство курсантов были обстрелянными бойцами, в школе детально отрабатывали атаки в сфере артиллерийского и пулеметного огня на дистанции от 2 тысяч до 300 шагов, то есть в сфере прямого выстрела.
После военно-специальных занятий на первом месте стояла физическая подготовка. Марш-броски, плавание в обмундировании, поднятие тяжестей, полоса препятствий — вот далеко не полный перечень обязательных упражнений. Николай Ватутин особенно любил гимнастические упражнения, акробатику. Маленький, крепко сбитый, он был на редкость прыгуч, владел своим телом в совершенстве. В модных в то время многоступенчатых пирамидах курсант Ватутин неизменно занимал самую высокую точку. Вообще, именно с курсантских времен он положил себе за правило обязательно начинать день с физзарядки и не изменял ему до конца жизни, находил для этого время и в Сталинградской операции, и во время жесточайших боев на Курской дуге.
Курсанты гордились своей школой, которая шла впереди не только всех учебных заведений округа, но и многих школ Красной Армии. Не случайно к полтавцам постоянно приезжали начальники Киевского, Краснодарского училищ, чтобы позаимствовать передовой опыт. Полтавцы тоже ездили к ним. Особенно интересными, поучительными и полезными получались совместные маневры, проводившиеся в летний лагерный период. Полтавская школа постоянно проводила настоящие «сражения» с Чугуевской пехотной школой и с Харьковской школой червонных старшин. Николай Ватутин особенно любил лагерную жизнь: четкий строй палаток в живописном уголке описанного великим Гоголем Диканьковского леса, свежесть молодой травы, голубизну неба, пение соловьев по ночам...
Ватутин учился вдохновенно, был на редкость трудолюбив, любознателен, исключительно дисциплинирован. Товарищи по учебе отмечали его необыкновенную скромность и доброжелательность. Человек очень увлекающийся, горячий и нетерпеливый, он нередко «зажимал» себя в кулак, стесняясь показаться выскочкой, зазнайкой, опасаясь потерять доверие товарищей. Товарищи и командиры уважали Николая.
Первый год обучения Ватутин закончил только с отличными оценками и был назначен командиром курсантского отделения, а через некоторое время помощником командира взвода.