- бомбардировке подверглись многие города и железнодорожные узлы Прибалтики, Белоруссии, Украины, военно-морские базы Севастополя и в Прибалтике;

- завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы. На многих участках немцы уже вступили в бой с передовыми частями Красной армии;

- поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входившие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленных позиций;

- на участке Ленинградского военного округа пока было спокойно, противник ничем себя не проявлял.

Тимошенко позвонил Сталину, доложил ему эту информацию и попросил разрешения приехать в Кремль, чтобы представить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и проект постановления об образовании Ставки Главного командования, а также обсудить ряд других вопросов. Сталин дал добро, и вскоре Тимошенко, Жуков и Ватутин вновь были в его кабинете. Николай Федорович взял для доклада карту с обстановкой стратегического фронта, которую потом разложит на зелёном сукне сталинского стола. Правда, на неё Сталин взглянет лишь мельком — смотреть на рассыпанные на ней веером синие и красные стрелы ему было неинтересно. Он ждал новостей, но к уже доложенным ему каких-то полчаса назад сведениям добавить было нечего.

В кабинете Сталина присутствовали все члены Политбюро. Вождь, как никогда, был суров и мрачен. Его тёмное лицо, побитое оспой, выражало явное недовольство, быстро прочитав проект Указа о проведении мобилизации, Сталин передал его своему личному секретарю и заведующему Особым сектором ЦК ВКП(б) А. Н. Поскрёбышеву для утверждения в Президиуме Верховного Совета. Этим документом с 23 июня объявлялась мобилизация военнообязанных 1905—1918 годов рождения на территории 14 военных округов (то есть всех, за исключением Дальневосточного, Забайкальского и Среднеазиатского). Одновременно на всей европейской территории страны вводилось военное положение.

Ещё один документ — проект постановления о создании Ставки Главного командования Сталин оставил у себя, чтобы рассмотреть его на заседании Политбюро. Решение о создании Ставки Главного командования Вооруженных сил СССР — высшего органа руководства действиями армии и флота будет принято 23 июня Советом народных комиссаров (СНК) СССР и ЦК ВКП(б). В её состав вошли нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко (председатель), начальник Генерального штаба РККА генерал армии Г. К. Жуков, И. В. Сталин, заместитель председателя СНК СССР и нарком иностранных дел В. М. Молотов, заместитель председателя СНК СССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, заместитель наркома обороны СССР Маршал Советского Союза С. М. Будённый и нарком Военно-морского флота СССР адмирал Н. Г. Кузнецов. Предлагалось включить в состав Ставки и Ватутина, но Сталин не согласился. Однако он тут же собственноручно вписал его фамилию в состав постоянных советников при этом органе, куда были включены Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, Н. Н. Воронов, А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, А. А. Жданов, Л. З. Мехлис, другие военные, партийные и государственные деятели.

Из Кремля Ватутин снова вернулся в Генштаб. Направленцы непрерывно сообщали Николаю Федоровичу о стремительно меняющейся обстановке:

— Корпус Рокоссовского находится...

— Рябышев выступил...

— Потапов и Музыченко вступили в бой.

— Авиация противника продолжает бомбить Одессу, Севастополь...

Свидетелем этих докладов стал командир 21-го механизированного корпуса генерал-майор Д. Д. Лелюшенко, вызванный накануне в Генштаб. Утром 22 июня он прибыл к Ватутину по делам своего объединения. Но Николай Федорович смог уделить Лелюшенко лишь несколько минут.

— Скорее возвращайтесь в корпус, — сказал он. — Все указания вам будут посланы директивой.

«Мозг армии» работал в напряженном ритме. В середине дня по радио выступил с обращением к гражданам страны В. М. Молотов. Заключительные фразы «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами», сказанные Молотовым, прибавили Николаю Федоровичу немного настроения, но всё равно оно оставалось тяжким и тревожным.

После полудня ему позвонил Жуков, вызвал к себе. Разговор был недолгим.

— Только что разговаривал со Сталиным. Мне приказано срочно убыть на Юго-Западный фронт как представителю Ставки. Остаешься за меня, — сказал Георгий Константинович.

В своих воспоминаниях Жуков так описал своё срочное убытие на Украину:

«Примерно в 13 часов мне позвонил И. В. Сталин и сказал:

— Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызывал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с [1-м секретарем ЦК КП(б) Украины] Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.