— Ночной жор? — уточнил Пулиший, оперевшись на один из столов, и наблюдая, как я среди пластиковых контейнеров ищу что-то съестное.

— А как ещё? Я же на правильном питании. Ммм! Рыба! — достала я нарезку с красным филе, которое тут же вскрыла.

— Ну, да, конечно! Угощайся! Чувствуй себя, как дома.

— Ты жадничаешь что ли, не поняла? — усмехнулась, наблюдая за тем, как на его лице появляется недовольная гримаса. Ну, вот, испортил весь кайф.

— Мне не жалко. Просто не люблю наглых девиц.

— А зря! Пора уже привыкать ко мне потому, что ты все равно в меня влюбишься.

— Хм, а ещё самоуверенных.

— А ты не думал, что я просто привлекаю твое внимание? — пристроила я свою пятую точку на столе.

— И на самом деле ты белая и пушистая.

— Не-а! Вот эта хрень точно не про меня. Но я- твоя гостья, поэтому тебе придется терпеть и наглость, и самоуверенность.

Я наблюдала за тем, как на его лице появляется улыбка. И если внешность у парня была неказистая, то тут я могла с досадой заметить, что мое черствое сердечко дрогнуло. От нее лицо Антона сразу менялось, и теперь уже я заинтересованно смотрела на него. Уф! Это не честно, мальчик!

— Еще когда четыре года назад Сыч отдирал тебя взбесившуюся от меня, я понял, что более ненормальной девчонки не встречал.

— Это плохо?

— Пока ещё не решил. Ты вроде интересная и должна мне нравится, но пока что перевешивает то, что ты меня бесишь.

— Значит, ты не безнадёжен. Идём танцевать! — закрыла крышку контейнера, понимая, что в животе после поедания рыбки будет аквариум.

— Ты наелась? — удивился Антон.

— Конечно! Я же девочка, а не кит, чтобы жрать тонами.

И снова схватила его за руку, чтобы потащить назад. Только уже с намерением вскружить молодому человеку голову. Мне же нужен кто-то на период каникул.

Через часа два, когда я только вошла во вкус и была близка к тому, что Антон окончательно поплыл, нарисовался Сыч. Народ уже стал потихоньку разбредаться, так как время близилось к утру. И я бы уже тоже с удовольствием примерила на себя свою кровать, с тем учётом, что не спала в ней уже два месяца, но тут пока было интереснее.

— Ты едешь или ещё остаёшься? — поинтересовался Матвей, когда мы с Антоном танцевали, теревшись друг о друга.