Заодно тут можно было вкусно пожрать, зачерпнув первобытного бульона из любого озерка или лужицы. Температура в те времена на Земле была как в хорошо разогретой парной, бульон всегда теплый, почти горячий.

А вкус его, надо сказать, был бесподобен! И прост был этот суп в приготовлении. В него не надо было добавлять воды, не надо было ждать, когда что-то где-то закипит, – он бурлил живыми белками, жирками и углеводами. Соли в нем было предостаточно, а перца хоть и не было вообще, но остроту и пикантность бульон имел ощутимую.

Случайно совершив это открытие, Аверьяновы, отец с сыном, почти каждый день стали наведываться сюда, в глубочайшее прошлое, поставив крест на современных концентратах – всяких пакетных хрустосупах, буль-булях и прочих прессованных ням-нямов из серо-желтых макарон, сдобренных усилителем голода Е-720 и различными ароматизаторами, идентичными натуральному запаху сдохшей скотины.

– Какой-то странный сегодня бульон, – заметил Алешка после первой же ложки.

– Да, необычный, – согласился Николай. – Но вкусный. Мне нравится…

– Мне тоже. Обалдеть! Я тебя зачем позвал-то… С Оленой тут дело такое… Все больше дичает. В туалет боится ходить, в перелесок бегает. А знаешь, что она полчаса назад делала? Не поверишь! Молилась! Поставила иконку свою перед собой на стол и молится…

– Ну так что ж тут такого?!

– Ничего. – Алешка уперся взглядом в пустую миску, стоящую перед ним: – «Господи, Пресвятая Дева, пусть Николай вернется с работы живым-невредимым! Господи, пошли Коленьке моему удач и здоровья! О, покровитель путешествующих, святой Николай! Пошли пути нетяжелого Коле моему!» И после каждой реплики наводит дистанционку от видака на икону и жмет на «Play», двумя руками жмет, изо всех сил. Ну, чтобы икона почувствовала…

– Я понял.

– Понял, да? Чем сильнее жмешь, тем вернее дело будет… Я говорю ей: «Олена! У иконы же твоей старой нет инфракрасного датчика, порта нет, контроллера. И драйвер молитвенный на ней не инсталлирован». Вроде пошутил, понимаешь? А она разрыдалась…

– Отчего разрыдалась-то?

– «Да, – говорит, – мои мольбы да боги предков твоих, Алеша, на вашу технику совсем не действуют!»

– Что, так и сказала?

– Ну! Она, оказывается, с утра встала сегодня. В пять, чтобы завтрак нам приготовить, и час угробила на газовую плиту – заклинала ее, молила две конфорки включить. Ну, плита не включилась, Олена отчаялась… Хлеба нарезала, молока по черпакам налила.

– Тяжелый случай.

– А еще она не может понять, зачем пить чай…

– Как это – зачем?

– Да так. Можно свою траву заваривать, с чердака, с сеновала, – душицу, мяту, малиновый лист… Какой дурак такие деньжищи за эту горечь платит – просто непонятно! Ты, кстати, как утром уехал, она после завтрака в аптеку пошла.

– Зачем?

– Ну, услышала по ящику фразу в рекламе какой-то «спрашивайте в аптеках», да? Она и решила, что аптека – это такое место, куда ходят спрашивать…