Ранняя германская история

Цель данного труда – дать широкий общий взгляд на последовательность миграций северных варваров, которые начались в III и IV веках н. э. и не прекращались до IX века. В результате этого длительного процесса Европа приобрела форму, которую имеет сейчас, и о нем необходимо иметь представление, чтобы понять структуру современной Европы.

Существует два пути для рассмотрения этого предмета, две точки зрения, с которых можно оценивать череду изменений, которые разрушили Римскую империю. Мы можем анализировать процесс на самой ранней и наиболее важной его стадии, с точки зрения империи, которая подвергалась разделению на части, или с точки зрения варваров, ее разделявших. Мы можем находиться в Риме и наблюдать за чужаками, хлынувшими в провинции империи; или можем остаться на территории восточнее Рейна и севернее Дуная, в германских лесах, и проследить за судьбами людей, которые шли оттуда, захватывая новую среду обитания и вступая в новую жизнь. Оба метода используются современными авторами. Гиббон и многие другие рассматривали историю со стороны Римской империи, но все основные варварские народы – не только те, что основали постоянные государства, но даже те, которые создали лишь недолговечные королевства, – имели своего историка. Для нас привычнее рассматривать упомянутые события с римской точки зрения, потому что ранние исторические сведения дошли до нас из источников, написанных римлянами. Однако надо пытаться видеть вещи с обеих сторон.

Варвары, разделившие Римскую империю (западную ее часть. – Ред.), в основном были германцами. Только в VI веке на исторической сцене появились люди иной группы – славяне. Тот, кто лишь начинает изучать историю раннего Средневековья, вероятно, испытает немалые трудности при изучении множества германских народов, которые бессистемно передвигались по обширным пространствам. Видимая бессистемность, разумеется, исчезает при более близком знакомстве, и становится очевидным, что все перемещения подчиняются определенному порядку. Но в самом начале изучение периода можно упростить, проведя границу в пределах германского мира. Эта граница географическая, но базируется на исторических фактах. Имеется в виду разделение между западными и восточными германцами. Чтобы понять это деление, следует вернуться к ранней истории германцев.

Западные германцы и восточные германцы

Во 2-м тысячелетии до н. э. германские народы жили в Южной Скандинавии, Дании и на прилегающих к ним землях между Эльбой и Одером. К востоку от них за Одером жили балты или летты – сегодня они представлены литовцами и латышами. Земли к западу от Эльбы, до Рейна, были заняты кельтами.

После 1000 года до н. э. началась двойная экспансия. Германцы между Одером и Эльбой двинулись на запад, вытесняя кельтов. Граница между кельтами и германцами переместилась на запад и к 200 году до н. э. сдвинулась вперед до Рейна и на юг до Майна. Весь этот период германцы также двигались вверх по Эльбе. Вскоре после 100 года до н. э. Южная Германия была ими занята, и они попытались наводнить Галлию. Эта волна была остановлена Юлием Цезарем.

Все народы, которые распространились по Западной Германии из своих первоначальных регионов обитания между Одером и Эльбой, мы классифицируем как западных германцев.

Другим перемещением стала миграция из Скандинавии на противоположный берег Балтики, в район между Одером и Вислой, а потом и за Вислу. Эта миграция, судя по всему, имела место позже, чем экспансия западных германцев. Признанный авторитет в этой области – Коссинна – считает, что она произошла в конце бронзового века между 600 и 300 годами до н. э.[1] К 300 году они, вероятно, продвинулись вверх по Висле до предгорий Карпат. Эти пришельцы из Скандинавии сформировали группу, которая отличалась от западных германцев как по географическому положению, так и по языку и традициям. Их мы назовем восточными германцами. Такое разделение удобно, потому что исторические роли этих двух групп германской расы были разными. Есть еще третья группа – северные германцы из Скандинавии, но они нас, на данном этапе, не интересуют.

В рассматриваемый нами период западные германцы уже практически осели, определив географические границы своей территории, а восточные германцы еще мигрировали. Нетрудно понять почему. Все древние германцы были пастухами и охотниками. До времен Юлия Цезаря у них появились зачатки сельского хозяйства. Центральная Европа почти до середины Средних веков была покрыта в основном густыми лесами и болотами. И были, конечно, территории, свободные от лесов. Именно отсутствие леса по большей части определяло места возникновения первых германских поселений. Географы могут установить положение таких остепненных (луговых) участков по остаткам степной флоры – растений, которые не могут жить ни в лесах, ни на обрабатываемых землях, а также по останкам животных, характерных для степей. Такие земли – равнина верхнего Рейна и восточная часть Гарца.

Когда люди оседают в подобном районе, они могут жить, как правило, в мире и довольстве, и спокойно пасут скот до тех пор, пока их численность не увеличивается слишком сильно. Тогда пастбищ, окруженных лесами, становится недостаточно, возникает продовольственная проблема. У нее было три возможных решения: люди могли начать заниматься земледелием, которое обеспечило бы продовольствием большее население; они могли расширить пастбища, вырубив лес; или ликвидировать избыток населения путем миграций. Именно к третьему варианту они регулярно и прибегали. Остальные два решения противоречили их (германцев. – Ред.) природе и инстинктам. Часть людей отделялась и мигрировала до тех пор, пока не находила новую территорию, пригодную для жизни. Это, разумеется, означало начало войн и завоеваний. Процесс шел за счет кельтов (и других, более продвинувшихся в своем развитии индоевропейских племен. – Ред.) до тех пор, пока центральная часть Европы не стала полностью германизированной. Понятно, что затем они могли двигаться на запад или на юг, но здесь им воспрепятствовала Римская империя. Таким образом, западные германцы, не имея пространства для дальнейшей экспансии – на востоке их удерживали собственные сородичи, а на западе и юге – Римская империя, были вынуждены искать другое решение продовольственной проблемы. Волей-неволей им пришлось возделывать землю. Есть прямые свидетельства этой важной перемены их обычаев. Цезарь описал германцев как главным образом пастушеский народ: они действительно возделывали землю, но немного. Спустя примерно сто пятьдесят лет Тацит описал их как земледельцев. Эта трансформация из преимущественно пастушеского государства в земледельческое произошла в течение века после того, как географическая экспансия германцев была остановлена Римом. Этот период был критической стадией их развития. Однако необходимо помнить, что все это относится к западным германцам: описание Цезаря и Тацита относится именно к ним. Восточные германцы за Эльбой находились в другом положении. Они не были таким же образом ограничены. Их соседями на востоке и на юге были варвары – славяне и другие племена, – которые не препятствовали их передвижениям[2]. Так что у восточных германцев не было никаких причин отказываться от пастушеской и кочевой жизни.

Теперь вы понимаете, что во II веке н. э. восточные и западные германцы различались не только по географическому положению. Они находились на разных ступенях развития цивилизации. Западные германцы начали заниматься земледелием и приобрели оседлые привычки, которые стимулирует это занятие. Восточные германцы оставались пастухами, вели кочевую жизнь и находились на стадии, от которой западные германцы начали свое развитие двумя веками раньше.

Я могу проиллюстрировать это также, сославшись на различную интерпретацию свидетельства, которое привел доктор Феликс Дан, посвятивший свою жизнь и многочисленные труды ранней германской истории[3]. Он начинает с великого перехода от кочевой жизни германцев во времена Цезаря, когда они зависели главным образом от пастбищ и охоты, к относительно оседлой жизни, в которой преобладало земледелие – в соответствии с описанием Тацита. Используя этот факт как неосновную предпосылку, он формулирует общее правило: когда имеет место переход от кочевой к оседлой жизни, рост населения является естественным следствием. Поэтому численность германцев начала увеличиваться. Такое увеличение, утверждает он, начнет сказываться только через четыре или пять поколений после того, как люди начали вести оседлую жизнь, иными словами, через 120–150 лет. Если мы посчитаем 20–30 годы н. э. серединой периода, разделяющего Юлия Цезаря и Тацита, тогда через 120–150 лет наступают 140–180 годы, иными словами, то самое время, когда началась миграция восточных германцев. Он делает вывод, что рост населения, вызванный переходом от пастушеской жизни к обработке земли, был причиной миграций и экспансии германцев, которые начались во II веке н. э.

Нетрудно заметить ошибку в этих рассуждениях. Доктор Дан применяет к германцам в целом и к восточным германцам в частности свидетельство Тацита, которое справедливо только применительно к западным германцам, которых римляне имели возможность наблюдать. Тацит говорит только о западных германцах; о германских народах, живших за Эльбой, римляне не знали почти ничего – разве только название и географическое положение некоторых. Таким образом, доктор Дан не помогает нам продвинуться дальше. Рост населения, который означал возникновение продовольственной проблемы, был движущей силой во всем процессе германской экспансии начиная с доисторических времен, и он был, несомненно, главной причиной миграции, которая началась во II веке н. э. Но новые земледельческие традиции западных германцев не имели к этому никакого отношения.

Прежде чем разобраться с этой миграцией, которая была перемещением восточных германцев, следует сказать еще несколько слов о западных германцах. Старые названия западногерманских народов, живших между Эльбой и Рейном, сохранены у Тацита и в других записях ранней истории империи. Но позже, а мы собираемся говорить именно о более поздних временах, эти названия почти полностью исчезли. Мы больше не говорим о таких племенах, как тенктеры, херуски и хатты, а только об алеманнах, франках, саксах и тюрингах. Причина этой перемены заключается в том, что с конца II века Западная Германия была переформирована процессами объединения и слияния групп небольших народов в более крупные единицы. Так, алеманны были племенным союзом, сформировавшимся из свевских и других племен, живших в верховьях Рейна. Таким же образом, народы, жившие в низовьях Рейна, образовали свободный конгломерат племен под общим названием франки. Название франк – «свободный», вероятно, было дано в отличие от соседних народов в провинции Нижняя Германия, которые были подчинены Риму. Между Везером и Эльбой и в глубь территории от гор Гарц другая группа племен объединилась под названием саксы. Племена, давшие название всей конфедерации, пришли из-за устья Эльбы, возле перешейка Кимврского полуострова (греко-римские географы, в частности Страбон, называли п-ов Ютландия. Отсюда пришло племя кимвров (германское, хотя многие считают, что, скорее, кельтское), которое в конце II в. до н. э. двинулось на юг, в Норик (тогда еще не римскую провинцию, а царство кельтского племени таврисков). Здесь у столицы царства Нореи (совр. Клагенфурт) кимвры в 113 г. до н. э. нанесли поражение римлянам. После этого кимвры, объединившись с племенами гельветов (кельты) и тевтонов (германцы) двинулись в Галлию, где нанесли римлянам ряд поражений – в 109 г. до н. э. и, особенно, в 105 г. до н. э. при Араузионе (где пало до 120 000 римлян и их союзников). Италию и Рим тогда спасло то, что «варвары» направились в Испанию. В 103 г. до н. э. кимвры снова двинулись на Рим, но в 101 г. до н. э. были разгромлены при Верцеллах в Северной Италии (за год до этого, в 102 г. до н. э. были разбиты тевтоны – при Аквах Секстиевых). – Ред.).