— С молотка ушла и твоя лаборатория, малой! — Сказал Питон, постучав ногтями по столу.

— Да ладно?! — Я улыбнулся. — Кому она нафиг понадобилась? Там же ничего такого… Банки, трубки, колбы, пресс и фасовочная машина.

— Ничего особенного, — кивнул Кумар. — Но эта груда хлама подарила нам почти полмиллиона кредитов.

— С каких таких?! — Я уставился на Кумара.

— После того, как с рынка пропала элитная гербуха, заработок Центровых сильно пострадал. Они попросили продать им рецепт, но он известен только тебе.

— Хорошо, что Кумар отговорил меня втюхать им смесь специй под видом уникального рецепта, — хохотнул Питон. — Ей богу, я готов был выписать из книжки пару хитрых названий и сказать, что они сделают гербуху элитной. Центровый теряли сумасшедшие бабки. В отчаянии они готовы были платить миллионы за любое говно, лишь бы оно дало им надежду, — Питон откинулся на спинку кресла и почесал бороду.

— Мда… тебя лучше ни к чему кроме оружия и тренировочного зала не подпускать, — бросил я и посмотрел на Кумара. — Так, а с чего вдруг полмиллиона за лабораторное барахло?

— Центровые наняли лучших варщиков в городе и намеревались воспроизвести рецепт по остаткам продукта в твоей технологической цепи.

— Надеюсь, получилось?

— Не совсем. Они улучшили рецептуру и дали ей новое название — «гребуха плюс», но потребители говорят, что ей далеко до продукта, который готовил ты.

— Ну что ж, новость хорошая, — я потёр руки. — Нужно запускать лабораторию заново, а значит мне понадобится помощник, — я посмотрел на Кумара, на что тот кивнул. — Над рецептурой я ещё поработаю, авось из элитной гербухи сделаем «элитную гербуху плюс».

— Убер-гербуха! — Вставил Питон.

— Ага. Земли, которые мы сдали в аренду, нужно забирать. Мы должны выглядеть большим пятном на городской карте. Чем больше, тем больше шансы что Псы не скормят нас Хану.

— Прямо сейчас работаю над этим, — ответил Кумар.

— Хорошо, — ответил я и посмотрел на Питона. — Пит, ты все свои премиальные в спасение Битников влил?

— Деньги — бумага, — ответил он, но в его голосе я расслышал нотки грусти.

— Понятно. Подумаем, что можно с этим сделать. В целом всё понятно. Шевелимся, изображаем активность, даже там, где она не особа уместна. Как я уже сказал, нам нужно показать видимость, что Битники вновь расцветают. Впрочем, так оно и будет… если переживём ближайшую неделю.

… … …

После подрыва машины Хана прошло чуть меньше суток. Обстановка была хоть и немного пугающей, но тихой. Я расхаживал вдоль окна своей новой квартиры на предпоследнем этаже и поглядывал на мрачный и отчасти разрушенный город, на всём теле которого было только одно яркое пятно — Игровой район. И вроде бы здорово: мерцающие высеки, фонари, бьющие в небо прожекторы, вот только на общем фоне серости, он походил на украшенную новогоднюю елку, которую выбросили на помойку.

В руке я крутил телефон и переваривал услышанное от Щепы. Этим утром я позвонил ему снова. Хотел бы сказать, что мы сдружились. Нутром я чувствовал, что Хан для Щепы — огромная заноза в заднице, которая не хочет играть по общим правилам. По идее мы должны были быть со Щепой на одной стороне, но это было не так.