Перестрелка на территории рудника закончилась. Наёмники ушли, а горняки сложили оружие. И всё же страсти вокруг горы не утихли. Если раньше, пусть и с потерями, Гриф заменил Крота, оставив производство неизменным, то последний переворот менял многое.

Менялась сама иерархия власти. Закостенелых прихлебателей гнали в шею, а на их место приходили люди из народа. Тот, кто недавно был рабочим, мог запросто стать начальником участка, начальник участка — начальником крыла, начальник крыла — занять место за высшим управленческим столом. Всё это воодушевляло и сулило большие перемены к лучшему, но огромная махина, которая годами дырявила гору, приостановилась. Человек, которому переломали обе ноги и разбили голову, не может подняться и бежать, прежде нужно встать и отряхнуться.

Почти вся работа легла на Нестерова. Хотя не остался в стороне и Острый Ким. Тот поглядывал на бывшего аудитора с недоверием. И это хорошо. Чем больше людей получат власть на новом предприятии, тем менее вероятно повторение Кротовского или Грифовского сценариев.

Вот уже третий раз я просыпался в одной кровати с Мейсой. Всё случилось неожиданно. Вернувшись после сражения в горе, я спросил, не хочет ли она попить кофе, а она бросилась мне на шею. Дверь в комнату я едва не сорвал вместе с петлями, а затем были: разбросанные вещи, кровать и её горячее тело. Обычно к утру мы успевали соскучиться друг по другу, и следующий день начинался с того, чем заканчивался предыдущий.

Наконец-то мне отзвонился продавец из Истова. Признаться, я принял его за болабола и уже не рассчитывал на этот звонок. Более того, всю дорогу в Истов я прокручивал в голове сценарии… Если засранец решиться развести меня на бабки или сдаст какой-нибудь банде, то я переломаю ему ноги только за то, что он заставил меня кататься туда и обратно. На счастье, на его счастье, всё прошло гладко. Мы встретитесь в магазине. Он отгрузил мне десять порций Винарса, а я сделал его таким богатым, каким прежде он ещё не был.

— Приятно иметь с тобой дело, — тряс он мою руку, в то время как левая рука лежала на поясной сумке с растопыренными пальцами.

— А вот у меня осадочек остался, — ответил я, перекладывая контейнеры из коробки в рюкзак. — Ты обещал достать Винарс неделю назад. Задержался бы ещё на парочку дней, и я купил бы его у другого.

Продавец изменился в лице. Да, что там в лице, у него даже дыхание заняло! Вцепился в сумку обеими руками и пошлёпал губами по воздуху, пока не родил мысль:

— Но как… Мы же договорились… А если бы я купил, а ты не отдал деньги… Меня бы грохнули!

— Вот-вот. Поэтому в следующий раз десять раз подумай перед тем, как называть сроки.

— Ладно-ладно, — продавец вытер проступившую на лбу испарину. — Понял.

— Пока.

— Пока… а нет, постой!

Повернувшись, я даже пожалел, что припугнул его. Уж слишком близко тот всё принял к сердцу. Выкатил глаза, трясётся. Гляди, инсульт хватит.

— Могу достать ещё кое-что, — перешёл он на шепот.

— Что?

— Плоды преломления, — сказал продавец так тихо, что мне пришлось задействовать звенья восприятия.

— А?