— Не.

Что-то не хотелось мне в печь лезть. Испекусь ещё не умеючи. Ну, может не испекусь, но обожгусь до пузырей — это точно.

— Ну, наше дело предложить…

Хорошее настроение как к Федору прилипло, так и не отставало.

— Евдокиюшка, нам бы чего с дорожки…

Хитреньким голоском проворковал Федор.

Лиса… Патрикеевна…

— После баньки — рубаху продай, а стопочку выпей…

Изрёк возница народную мудрость и на супругу игриво глянул.

Та в ответ ни слова не проронила, к печи подошла, ухват в руки взяла…

— Да, я, чо… Я — так… Шутейно… Гость всё же у нас…

Миг, и Федор опять стал другим. Глазки его испуганно замигали, руки подол рубахи затеребили. Просто мастер перевоплощения.

— Сейчас пошучу я, Федор Терентьевич, пошучу… Поперёк спины некоторым…

— Душа, ты перед людьми-то меня не позорь…

Федор укоризненно на жену посмотрел, вздохнул тяжело.

— За стол садитесь… — буркнула Евдокия. — Шутит он…

Федор из-за широкой спины женушки мне замаячил — скорей за стол садись, рожу при этом ещё скорчил. Супругу передразнил. Указательным пальцем после этого по шее щёлкнул. Знаком мне такой жест.

Евдокия ухват на место возвратила, на меня, на супруга своего внимательно так посмотрела. Прикинула что-то. К двери направилась. Куда-то из избы вышла.

Федор рука об руку потер, мне подмигнул…

Хлопнула дверь. Евдокия с недовольным видом к столу прошагала.