— Дагги-то ему точно применение найдёт, — усмехнулась Арнетти.

— У нас тоже генератор будет. И электрические лампы.

— Отлично. Как Ринда с Дагги поживают?

— Парой себя объявили, намерены уже этим летом обменяться брачными клятвами.

— Рада за них. Мои поздравления. А Бентон?

— С первым паромом отбыл на большую землю. Сказал, пора вернуться в мастерскую.

— Это было… ожидаемо.

— Знаю.

Минуту-другую молчали, только Берилл сопела под ногами, обнюхивая ботинки гостя, да шуршала обёртка под пальцами Арнетти.

— А что тебя привело на эту сторону? — нарушила Арнетти затягивающуюся паузу.

Приехал он на княжеском авто с водителем, адрес Арнетти ни для кого в Агатовой чайке не секрет. Другой вопрос, что могло вынудить Бернара внезапно сорваться на иную сторону, слишком чуждую для него, а Дэймитри — оказать ему посильную помощь.

— Ты.

Ответ простой, короткий.

И сложный.

В письмах они почти не касались ни того незаконченного разговора, ни вероятных выводов, сделанных зверем и людьми. Зверь способен унюхать многое, но его выбор — не магическая привязка, не знак полумифической истинности, обрекающий двоих на пожизненные отношения лишь друг с другом. Зверь избирал себе пару, однако человек мог с ним не согласиться, а даже среди оборотней решающее мнение оставалось за человеческой половиной. Идеальная пара — та, кто в равной степени привлекает и человека, и зверя, но коли нет…

— Арнетти, — Бернар шагнул к ней, забрал тюльпаны и отложил на банкетку. — Минул не один месяц, и я не раз уже думал, что тебя, возможно, утомила эта переписка…

Берилл немедля отвлеклась от обнюхивания и начала подкрадываться к банкетке. Высунувшийся из-за холодильника Минчик неодобрительно взирал на происходящее в коридоре.

— Вовсе нет! — воскликнула Арнетти с пылом, неожиданным для себя самой. — Но я подумала, что это тебе надоело бумагу марать и читать мои излияния, потому и писать перестал.

— Я хотел написать… и спросить… однако позднее решил, что лучше узнать самому, при личной встрече. Оттого и обратился к князю.

— О чём… спросить?