В принципе, он и так понимал, что ему говорят. Но мозг отказывался верить. Почему сейчас? Сейчас, блядь, когда совсем нельзя!
— Моя жена будет жить? — добавил уже спокойнее, заталкивая гнев поглубже. Не время, не место и не тот человек перед ним.
— Угроза для вашей супруги миновала. Но во избежание убийств в моей клинике и заботясь о здоровье медперсонала, хочу вас предупредить, что не знаю, удастся ли нам сохранить беременность. К тому же, последствия отравления могут быть самыми непредсказуемыми, и я не берусь…
Хаджиев развернулся, так и не дослушав врача, и направился прямо по коридору к выходу. Достал мобильник.
— Ты мне нужен. Немедленно.
— Валид? — в динамике раздался взволнованный голос Шамиля. — Я думал, ты уже не позовёшь… Что-то случилось?
— Быстро ко мне! Бегом! Жду тебя у себя дома!
Остановился, снова обернулся. Медсестра, притихшая за стойкой ресепшена, поглядывала на него из укрытия, как мышь из норы.
— Там в реанимации лежит моя жена. Ухаживайте за ней.
Девка закивала болванчиком и натянуто улыбнулась, а он открыл дверь, впуская из ночного мрака своих людей. Медсестра прикрыла ладонью рот, не издав ни звука, втянула голову в плечи. Крепкие парни по одному прошли через приёмную и в течение нескольких минут рассредоточились по больнице.
— Валид? Что-то случилось? Где вся охрана? — в дверях появился Шамиль, и Хаджиев поднял на него тёмный взгляд. Смял в руке дымящуюся сигарету и, высыпав на пол табак вперемешку с пеплом, вздохнул.
— Не курил никогда, а тут захотелось. Я слышал, что заядлые курильщики не могут забыть вкус дыма, но я ведь никогда не курил. Странно, да?
— Что с тобой, брат?
Он и сам не знал, что с ним. Не пил ни глотка, а голова кружится от слепой ярости. Хочется глотки рвать и кишки на кулак наматывать, и мысли все о Шах. Вспомнил её, такую бледную, слабую, всю в этих трубках… И что-то внутри взорвалось.
— Мне надо посидеть немного. Подай мне виски. Надо с мыслями собраться.
Шамиль видел, как подрагивают его руки. И очень хорошо понимал, что он сейчас в гневе. Этот гнев не такой, как обычно, когда Валид просто бьёт морду и успокаивается. Такого Хаджиева он видел лишь раз до этого. Тогда земля окрасилась кровью врагов. Что будет сейчас, он не знал.
Шамиль сунул ему в руку бутылку, присел рядом.
— Шахидат?
— Да.
— Что с ней?