— Уйти полагаю не дают? — Из обреченного голоса Нико сделал данный вывод Трэн.

— Угу. Поэтому для тебя лучше будет, если они тебя не примут. Тут невыносимо.

— Нет, Нико. — Он отставил пустую тарелку и встал со своего рваного ложа. — мне здешние знания необходимы как воздух.

Парнишка в ответ лишь криво улыбнулся наивному настрою новичка. Ему то было доподлинно известно, что шансов тут у таких как он мало. Лучшим решением было подчиниться и послушно выполнять все приказы до выпускного экзамена, после чего вырваться на волю и забыть все как страшный сон.

— Пойдем, Трэн. — парнишка подошел к скрипучей двери, его явно мучал вопрос, даже не один, а целый рой. Многих учащихся интересовала персона новичка, слухи здесь распространялись быстрее звука. И весть о том, что некто безродный напару с дворянином пересек западный тракт, облетела всех. Но спускаться до разговора с чернью, для дворян было слишком унизительно.

— Что-то не так? — Трэн не вынес долгого молчания, застывшего у двери гостя.

— Ты прости меня, что лезу не в свое дело. Просто когда меня «Посвящали» эти, то потом я неделю встать не мог. А ты… выглядишь вроде нормально.

— На мне все заживает быстро. — Улыбаясь отшутился юноша, не собираясь открывать пока, что умеет неплохо залечивать раны и не только. — Но смыть кровь, запекшуюся с волос, да и так, не мешало бы.

— Конечно… — Ответ новичка удивил Нико еще больше. — Как закончишь, поднимайся на кухню… Она на первом… Поможешь с их завтраком. — Он совсем растерялся от пронзительного взгляда, синих глаз Трэна. Впрочем, манера его разговора была таковой, словно юноша находился в постоянном страхе, от мысли, что скажет что-нибудь лишнее.

Смерив юношу долгим взглядом, Трэн молча ушел в купальню. Там как и вчера никого не было, лишь тускло горела одинокая свеча, точнее уже почти огарок. Его пламя все же позволило молодому человеку рассмотреть себя и смыть следы побоев. Быть жертвой этих сопляков на глазах у всех он не собрался.

Чистое лицо, чистая одежда — никто и никогда не скажет, что вчера ему сломали нос, разбили губу, кажется повредили пару ребер, но сейчас он был не особо уверен в этом. При ходьбе еще бок отдавал болью немного, главное обойтись без пробежек. Поэтому он не спеша поднялся на первый этаж, по запаху нашел кухню и поразился ее помпезности.

Если вспомнить, что Трэн только, что вышел почти из подземелья — темного и сырого, то тут сияли окна в пол с белоснежными шторами, через которые свет Янтрэи освещал всю огромную площадь, уставленную элегантными белыми столиками и в тон им стульями. Высокий потолок давал ощущение бесконечного воздуха, от которого у юноши даже голова закружилась, а ведь он только одну ночь провел «там». И «это» надо скорее исправлять.

— Трэн! — от куда-то сбоку прозвучал звонкий голос Нико. Обернувшись, юноша заметил запыхавшегося нового знакомого. — Расставляй посуду. — Он указал на битком забитые серебристые подносы тарелками и чашками из тонкого полупрозрачного стекла.

— Ник, — совершенно холодно и безразлично заговорил Трэн, — ты прости меня, но им прислуживать я не собираюсь, да и друзей заводить тоже.

— Как знаешь. — Смутившись, а может и слегка обидевшись, второгодка скрылся во второй комнате, где происходило само приготовление и частичное хранение пищи.

Что ж, после его баланды, живот все еще требовал еды, поэтому Трэн тоже прошел на кухню. Там суетилось четыре парнишки, вместе с Нико. Примерно все одного возраста от 17 до 20 лет отроду, в светлых одеждах с убранными волосами. Чистенькие, аккуратненькие, дрессированные.

Оценив взглядом кухню, юноша пришел к выводу, что изначально это место было рассчитано, на большее количество кулинаров. Скорее всего архитектор этого здания подразумевал деление учащихся на небольшие группы и поочередное дежурство здесь каждой. Но с течением времени видимо такой уклад не прижился и все стало таким каким стало.

Закатав рукава, Трэн быстро осмотрел набор продуктов, дорогих и свежих, после чего состряпал себе жаренные яйца с вяленным мясом и прихватив молоко ушел выбирать место для завтрака. К этому вопросу он подошел со всей серьезностью и надеялся, что не прогадал. По бросаемым косым взгляда кулинаров он понял, что выбранное место именно то и стал дожидаться прихода дворян.

Трэн уже почти дожевал свой завтрак, когда в общей толпе гомонящих и мельтешащих фигур появились те трое. Он не ошибся, это был их стол.

Смущенное замешательство проскользнуло на лице рыжей. Ее «прислужники» отбирали еду повкуснее и покрасивее для нее и еще не видели бесцеремонного наглеца.