– Она наверняка сказала тебе, что я наркоман?

Тут Эрика растерялась, не зная, что сказать. Растерялась и обмякла. Павел же покачал головой:

– Похоже, так оно и есть.

Эрика по-прежнему молчала, и тогда механик отпустил ее, снял куртку, закатал один рукав рубашки, потом другой:

– Смотри. Никаких следов от уколов. Я знаю, что бывает у наркоманов. Один мой знакомый от этой гадости умер… Могу брюки снять, на ногах тоже ничего нет. И вот, – он повернул голову, – на шее ничего. Посмотри мне в глаза. Ты же медицинский работник. Ты видишь хоть что-нибудь, указывающее на то, что я – наркоман.

Эрика пристально оглядела Павла и вынуждена была признать:

– Не вижу.

Она отвела взгляд в сторону и заметила, что люди на улице посматривали в их сторону. Взялась за рукав Павла:

– Приведи себя в порядок.

Но тот не спешил ни рукава снова расправить, ни куртку набросить. Он как будто не слышал ее последних слов. Спросил:

– А знаешь, почему ты ничего не видишь?

– Почему? – смотрела на него Эрика, ожидая разгадки.

Павел качнул головой:

– Потому что никакой я не наркоман. Мария просто оговорила меня.

– Оговорила? – не понимала Эрика. – Но зачем?

– Зачем… – усмехнувшись, повторил Павел и принялся, наконец, раскатывать обратно рукава и надевать куртку. – Как раз за тем, что я от нее ухожу. Нас с ней больше ничего не связывает. Я не подхожу ей, она не подходит мне. Но Мария, кажется, этого понять никак не может… Или не хочет…

Эрика подумала, что слова механика о том, что Мария не хочет с ним прощаться, могут быть правдой. Расстаться с таким парнем… Сказала вслух:

– Но ведь она не могла меня…

Механик понял, о чем это Эрика. Кивнул:

– К сожалению, могла.