Глава 1. Ночной улов

Стояла безлунная, тихая ночь. Сегодня Айман отплыл так далеко, как никогда. Где-то шумело, но где? Звуки над водой разносятся хорошо, расстояние определить практически невозможно. Это может быть и два километра и все двадцать, зависит от направления ветра. Айман раздумывал, выбирать улов, или рано. Он только отвлекся от собственных мыслей и от воспоминаний о не столь давнем цунами, когда почувствовал, что сеть, которую он тянул за лодкой, потяжелела…

Айман происходил из клана дарода, по преданию основанного переселенцами из Османской империи еще в пятнадцатом веке. Дарода отличались от сомалийцев цветом кожи: они были светлее. Они жили в маленьком городке Рас-Хафун, расположенный на мысе Хафун, далеко вдававшемся в море.

Отец Аймана Нури ловил рыбу до тех пор, пока подросший и окрепший сын не сменил его. Его дед, как и прадед, также занимались этим промыслом. Разумеется, Айман продолжил семейное дело, хоть становилось оно все тяжелее. Он, еще мальчиком, часто слышал рассказы деда, что во времена его юности рыба ловилась у самого берега. Потом грянула вторая мировая война, и рыбакам пришлось уплывать далеко в море.

Дед Аймана дожил до старости и умер, похороненный своим любящим сыном. Отец Аймана сейчас был уже стариком, как и его мать. Они еще не были немощными, но он был их единственным ребенком, что в сомалийской семье считалось чуть ли не проклятием. Его отец долго не мог собрать средства, чтобы жениться на любимой девушке, дочке местного муллы. Непосильным трудом, пропадая в море сутками, ему удалось скопить денег на свадьбу лишь к сорока годам. Его мать была всего на три года моложе отца. Поздний брак и последовавшие за ним долгие, трудные роды, когда ее, полуживую, отправили в больницу города Гумбах на операцию, привели к тому, что она уже не могла иметь детей.

Айман начал выбирать сеть. Та шла довольно тяжело, но характерных всплесков он не слышал. «Наверное, опять бочки из-под нефти или другой мусор», — морщась, подумал рыбак, травя понемногу. Порванная сеть — долгий ремонт и отсутствие добычи.

Что-то необычно мягкое ткнулось о борт лодки. Айман осветил свою добычу фонарем и отшатнулся: опутанное водорослями, на него смотрело человеческое, мертвенно бледное лицо. Показалось широкое плечо, обтянутое военной формой.

Аллах Всемогущий! Трясущимися руками он начал распутывать сеть, стараясь побыстрее избавиться от непрошенного гостя. Когда он почти уже заканчивал, труп выдохнул. Звук Айман слышал отчетливо, но даже если бы его обманул слух, то пузырьки воздуха на губах придумать сложно. Он вздрогнул и чуть не упал в холодное сомалийское течение, которое так играло рыбакам на руку: они спускались к северу, а с добычей часть пути проделывали по течению, экономя и топливо, и силы.

Осторожно, словно боясь, что руку обожжет, он пощупал пульс на ледяной шее незнакомца. Прошло около полуминуты, прежде чем он уловил слабое прерывистое биение. Айман, напрягшись, затащил полутруп в лодку. Парень оказался довольно высоким, одетым в камуфлированную военную форму, явно ему тесную. На ногах были кроссовки, показавшимися рыбаку очень маленькими при таком росте.

Первым делом парня надо было согреть. Рыбак торопливо начал расстегивать куртку и остолбенел.

— Субхан Аллах! — возглас сорвался при виде женского лифчика, висевшего на бретельках. — Неужели из этих?!

Айман оторопел. Ему ещё не приходилось видеть вживую тех, кого презрительно называли «баггерами». Он даже на минуту остановился, задумавшись, не совершает ли грех, спасая извращенца. Но человеколюбие взяло верх. Минуту спустя он уже был готов к тому, что увидел кружевные женские трусики, сняв которые, он осознал, что мужским достоинством парень был не обделен. Рыбак стянул кроссовки и увидел посиневшие, согнутые пальцы в обуви на несколько размеров меньше. Он начал растирать холодное тело начиная от ступней, гоня кровь выше, к сердцу, к голове.

Закутав парня в одеяло, служившее ночью постелью, Айман наконец остановился, тяжело переводя дыхание.

К югу от него снова раздались непонятные звуки. Прислушавшись, он уловил треск. Похоже на выстрелы! И парень был в военной форме, что указывало: происходят там нехорошие вещи. Рыбак не стал дожидаться неприятностей. Собрав сети в лодку, торопливо завел мотор и стал удаляться в южном направлении, пытаясь отплыть подальше, прежде чем вооруженные люди явятся по его душу и станут задавать нехорошие вопросы по поводу его странного улова. Если, конечно, перед этим не перестреляют обоих.