Вика промолчала, но он услышал ее тяжелый выдох.
– Почему не спишь? – спросил Алекс.
Он прошел к балкону, чтобы поговорить с Викой без свидетелей.
– Если я не с вами, это не значит, что я не переживаю, как все пройдет. – Даже в недовольстве ее голос звучал мелодично и успокаивающе.
Алекс не сдержал улыбку. Он так скучал!
– Все нормально. Эллен наконец-то у нас.
– Да, мне сказали. Я вообще-то с подругой разговаривала, нехорошо перебивать.
– Ты все еще дуешься? – несмело спросил Алекс, постукивая пачкой сигарет о перекладину балкона.
– Нет. Я уже говорила. Все хорошо, переживу, – но задрожавший голосок говорил об обратном. Она не простила.
– Вик, когда все закончится…
– Саш, ради Бога, замолчи. Я же сказала: мне не нужны такие отношения. Я не собираюсь быть девочкой на случай, когда у тебя и Эллен все хорошо. Люди, которые любят друг друга, всегда вместе! Если сейчас я для тебя всего лишь помеха, значит, не так я тебе и важна. На этом давай закончим.
– Это не так…
– То были не твои слова? Я с кем-то другим разговаривала?
Алекс любил Вику и не хотел подвергать опасности, поэтому просил ее не ехать в Питер. Она заупрямилась подобно Алисе. Он вспылил, сказал, что не может думать о личных отношениях, пока не вытащит Эллен из «Элиты». Вика восприняла это заявление, как отказ от нее. Она осталась у бабушки, но отношения с ним порвала. Алекс сто раз пожалел, что назвал ее помехой.
– Ви-и-к, – ласково протянул он.
– Что?
Алекс глубоко вдохнул холодный воздух. Ну почему он не умеет, как Дима или Тимур, крикнуть: «да люблю я тебя, дурочка»? Иногда это решает проблемы.
– Я боялся, что с тобой что-то случится. Разве это значит, что ты мне не нужна?
– Ну, Алиса же с вами, причем беременная, и все хорошо. Ладно, к чему опять этот разговор? Скажи лучше, как Георгий Маркович.
– Не очень. Операцию назначили, но доктор особо не обнадеживает. Еще бы отец меньше дергался.