− Но не вышло. Скрестить гены человека и марсианина не получилось по причине того, что наноклетка нам не родная. Для марсиан – да, для нас – это погибель, если не принимать нанотек, конечно.

− Ой, не начинай драматизировать, а? Какая к черту погибель? Отец всегда повторял, что из любого тупика есть выход, нужно только время. Но Куперман так не считал. Однажды он что-то увидел в Лабиринте Ночи, и это поразило его настолько, что он вернулся оттуда сумасшедшим! Он заявился в Совет Федераций, и саботировал исследования. Своим поступком этот идиот откатил науку на десятилетия назад! И нам теперь нужно это исправить!

Тина зло выдохнула струйку дыма и не менее эмоционально затушила окурок, буквально продавливая дно встроенной в панель пепельницы. Лео вдруг осознал, что сейчас она – взволнованная и беспомощная − полностью в его власти. В этом состоянии Тина рассказала о тайнах, так бережно оберегаемых Джоном, поделилась прошлым и предложила заглянуть в будущее. Кажется, лед тронулся. Однако давить на Тину он не хотел, рыбка легко может соскочить с крючка, нужно действовать осторожно.

− Мы все исправим, Тина, не волнуйся, − ласково сказал Лео.

Она благодарно кивнула и потянулась за новой сигаретой. Тем временем Лео повел машину к парковке перед зданием «Центра», где неусыпными стражами стояли пропускные рамы. На всех этажах в окнах горел свет, на крыше сияла стилизованная раковина моллюска, на фасаде – эмблема с надписью «ГЭК», в обрамлении звезд.

Лео заглушил двигатель вышел из машины и уставился на громадное здание. Теперь он многое понял. Более того, он видел картину с разных ракурсов, ведь Куперман поведал ему часть «своей» правды, которая отличается от правды «Центра». Осталось только выяснить, с чем именно Куперман столкнулся в Лабиринте Ночи, и почему так резко решил сбежать с Олимпа.

В лабораторию Тина шла первой, стук каблуков эхом разносился по длинному пустынному коридору. Лео шел следом, на ходу надевая белый халат. У двери Тина вдруг остановилась, обернулась и заглянула ему в глаза. В ее взгляде читалась паника.

Лео взял ее ладони в свои, сжал.

− Мы все исправим, − повторил он недавние слова, хотя не знал нужно ли что-то исправлять.

Тина кивнула, а потом будто вспомнила, что ведет себя слишком мягко, и раздраженно убрала руки. Решительно толкнула дверь.

− Так, ночная смена, всем выйти, − приказала она. – Нечаев, остаешься.

Четверо аналитиков хмуро побрели к выходу. Не медля ни секунды, Серж активировал голограмму. Над круглым белым столом потянулись потоки данных из далекой Тау Кита, камера показывала виды поверхности прекрасной Астры. Лео ждал.

Наконец, данные загрузились в полном объеме. На изображении, заснятом камерами экзохода, отчетливо был виден марсианский могильник. Кости лежали рядами, словно после смерти тела аккуратно сложили рядом друг с другом. А может, они сами так улеглись, доживая свои последние минуты. В когтистых лапах каждого марсианина была зажата табличка белого металла, с такими же письменами, как на расколотом артефакте из Лабиринта Ночи.

Лео тряхнул головой и уставился на голограмму. Быть того не может!

В бурой почве Астры, за двенадцать световых лет отсюда, лежали кости марсиан. Проклятые марсианские кости. С проклятым артефактом. За двенадцать световых лет.

Лео медленно опустился в кресло и помассировал виски, будто надеясь, что столь простое движение приведет мысли в порядок. Затем он вопросительно глянул на Сержа.

− Это снимки с места раскопок в области, которую ты пометил как «аномалию». Если учесть, что были еще такие места…

− То там мы найдем еще могильники, − подытожил Лео и нервно усмехнулся. – Кажется, наш уютный зеленый домик уже занят. А, Тина, что скажешь?

Она скрестила руки на груди, пристально всматриваясь в голограмму.

− К чертям марсиан, − отчетливо сказала Тина. – Это же кладбище, гигантское марсианское кладбище. Они давно вымерли, а это просто могила.