Угрызения совести

Вот уже сутки, как во мне продолжает все кипеть. Накануне у меня состоялся неприятный разговор с начальником. Я хотел подать в отставку.

— Да будет вам! — возражал тот. — Кто же уходит в отставку лишь потому, что какой–то проходимец убежал из тюрьмы! Знаю, у вас против Виньоли есть зуб, я могу это понять. Он вас чуть не убил. Но ведь его арест принес вам повышение… и потом, с тех пор прошло уже три года.

— Я очень надеюсь, что директору тюрьмы несдобровать!

— Э! Ишь какой вы прыткий!.. Успокойтесь, старина. Его схватят, вашего Виньоли, и водворят в камеру. И на этот раз он отсидит их до конца, свои шесть лет.

Однако я не мог успокоиться. Жозе Виньоли был лучшим достижением в моем послужном списке. На моем счету были воры, наркоманы, случайные убийцы на любовной почве — короче, рядовые преступники, мелкая дичь. Тогда как Виньоли был крупной добычей, матерым хищником, фото которого я бережно хранил. Побег Виньоли означал гибель моей репутации. Упоминая мое имя, говорили: «Знаете, это тот, который покончил с Виньоли». А теперь станут говорить: «Бедняга! Он чуть было не покончил с Виньоли!»

Я вышел из табачного киоска и закурил сигарету. Третья пачка с того момента, как я узнал новость! Шел дождь — такой, как обычно идет в Сент–Этьене, когда тучи, зацепившись за гору, нескончаемо изливают свою влагу, зависнув в небе. Я входил к себе в полицейский участок с настроением, хуже которого нельзя себе вообразить.

— Тут вас ожидают, — сообщил мне дежурный. — Впустить?

Дежурный, заскрипев зубами, возвел глаза к потолку и указал на мою дверь миниатюрной особе. Она была одета в черное и напялила шляпу, как подобает, когда отправляешься с официальным визитом.

Женщина принялась рассказывать мне свою историю. Ее звали Жюли Шапелот… И это имя ей подходило один к одному. Она оказалась прислугой, «домашней работницей», как говорят нынче. Работала полный день у супругов Фаллю… Погодите, я записываю… Адрес?.. Вилла «Клер Ложи», аллея Гюстав–Надо… Муж — Раймон, тридцати восьми лет, коммивояжер. Жена — Режина, тридцать два года, без профессии. Они часто ссорились — по пустякам, но всегда мирились.

— И что?

— А то… Так вот! Мадам Фаллю исчезла. Вчера днем они завели ссору, на сей раз всерьез. Я как раз стирала в ванной комнате. Мне было плохо слышно — вроде бы он упрекал жену в том, что та сорит деньгами. Надо признать, что и она не давала мужу спуску… И потом у меня было такое впечатление, что он ее ударил. Она заорала и побежала прятаться к себе в спальню. А он — он ломился в дверь. И кричал: «А ну, выходи, или будет хуже!» Поскольку мой рабочий день закончился, я ушла… Но на душе у меня было неспокойно.

— До этого случая он жену никогда не бил?

— Нет. Насколько мне известно. Должно быть, она довела его до белого каления.

— И что же дальше?

— Сегодня я пришла на работу в девять утра, как обычно. Муж был дома один. Он сообщил мне, что жена уехала, но довольно странным тоном. А я не стала расспрашивать. Насколько мне известно, мадам Фаллю частенько навещает свою маму, которая живет в Роанне. Но она всегда уведомляет меня заранее, а в этот раз не сказала ни слова.

Что ни говори, а все это выглядело странновато. Тут я принялась за уборку квартиры и что же увидела, открывая платяной шкаф, где у нас стоит пылесос? Вся одежда мадам на месте… И обувь тоже. При том, какая на дворе погода, она должна была бы прихватить дождевик… Так нет — дождевой плащ так и висит на вешалке… Не хватало только домашнего халата… Я прохожу в спальню мадам… Надо вам сказать, что супруги спят в разных комнатах… Постель мадам приготовлена, а вот ночная сорочка отсутствует… И потом, прекрасно видно, что никто так и не ложился спать. Я еще подумала: все это неспроста. И вот, отправившись по магазинам, решила поставить вас в известность… И тогда меня ни в чем не смогут укорить.