Старший лейтенант Алексей Григорьевич Котовский сыном героя Гражданской не был и родственником не являлся. А однофамильцем назначил себя сам.

В шайке малолетних беспризорников, которая выживала, перебираясь из одного крымского посёлка в другой, верховодил Яшка-гагауз. Был он лет на пять старше остальных мальков, водился со взрослыми ворами и контрабандистами, но пацанов в грязное вмешивать не давал, заменял салажатам и папу, и маму. Если бы не его постоянная опека, большинству детей не дожить до совершеннолетия — Крым двадцатых был местом безжалостным. Вечерами, когда мальки по-братски делились у костра дневной добычей, Яшка рассказывал замечательные истории. Чаще всего — о знаменитом атамане Ада, Григории Ивановиче Котовском, который ещё при царях отнимал у буржуев богатства и раздавал бессарабским беднякам. Замурзанные детишки кутались в драные клифты, с горящими глазёнками слушали, как знаменитый герой водил за нос царских жандармов, голыми руками ломал замки и тюремные стены, освобождал товарищей под носом у полиции. А после революции — кто не слышал о героическом комбриге Котовском?

Яшку прирезали на одном из воровских дел, ватага распалась. В августе двадцать пятого судьба привела Лёшку в Одессу. У большого дома с колоннами висели приспущенные флаги с чёрными лентами, в двери медленно, по одному, проходили люди, на пыльной улице собралась длинная очередь.

— Дяденька! — потряс какого-то мужика за рукав Лёха. — А чего это все туда пруцца?

— Враги Котовского убили, таки люди попрощаться хочут, — ответил тот, и Лёнька тихонько прошёл, встал в конец очереди.

На следующий день в приёмнике-распределителе на вопрос: "Как тебя зовут?", Лёха выпрямился и, прямо глядя тётеньке в глаза, ответил:

— Алексей Григорьевич Котовский.

— Что, сын? — ехидно поинтересовался сидящий за соседним столом гражданин самого контрреволюционного вида — в пенсне и с нарукавниками.

— Нет, — честно ответил пацан, — Но очень хотел бы быть.

Поражённая такой логикой тётка занесла в личное дело и фамилию, и отчество. Возраст парня определили на вид — десять лет.

Выгрузка помощи из Советского Союза идёт круглосуточно, к вечеру семнадцатого ноября у северных окраин Салоник развернулся импровизированный палаточный городок. Импровизированный потому, что палаток с собой добровольцы не привезли, пришлось включать смекалку: растянули несколько танковых тентов на сбитых из жердей каркасах. Над трубами полевых кухонь курятся дымки, техника стоит в укрытиях, вокруг суетятся экипажи, проверяют и обслуживают.

В небо уставились длинные стволы зенитных трёхдюймовок, из кузовов нескольких полуторок задрали рыла счетверённые «максимы». То и дело над городом и портом тройками проносятся ястребки. Летунов и их технику выгрузили в первую очередь, они успели пару раз схлестнуться с итальянцами, больше фашисты днём над Салониками не появляются. Режут глаз восьмиконечные белые звёзды на знакомых силуэтах. Пора привыкать.

Лейтенант Клитин проверяет подготовку машин роты. Танки не новьё, все образца тридцать третьего года, но в Одессу поступили прямо с завода, с капиталки, и выглядят немного непривычно — другие гусеницы и тележки, очертания корпуса искажают листы дополнительной брони, изменилась форма кормы — её подняли, чтобы разместить новый двигатель, способный тащить увеличившийся вес танка. На всех башнях — «короны» поручневых антенн — после того, как стали давать продукцию новые заводы в Чите и Иркутске, радиостанций хватает. Антенны монтируют теперь даже на танки, на которых нет радиостанций — почему командирские машины не должны выделяться, доходчиво объяснили расчёты противотанковых орудий противника в Испании, Финляндии и на склонах хасанских сопок.

Лейтенант шагает вдоль строя, проверяет, хорошо ли пришиты погоны и нарукавные нашивки, верно ли укреплены на пилотках кокарды. По команде бойцы снимают пилотки, и предъявляют для осмотра иголки. Клитин не ленится, проверяет, достаточной ли длины вдетые нитки. Война войной, а порядок в армии никто не отменял.

Две недели тому назад лейтенант Клитин, тогда ещё командир танкового взвода, так же прохаживался перед выстроенным личным составом. «Летучая мышь» скудно освещала кусок коридора, ведущего в помещение казармы. От рядов двухъярусных коек доносилось сонное дыхание спящих бойцов, а подчинённые лейтенанта осоловевшими глазами таращились на взводного.

— Если кто не понял, повторяю ещё раз. Для того чтобы пришить пуговицу, необходимо взять иглу в левую руку, развернув её остриём вниз. Тогда ушко иглы окажется в удобном для вдевания нитки положении. Отмерив необходимое количество нити соответствующего цвета…

Топот сапог дневального, громкий шёпот:

— Лейтенанта Клитина на выход!

— Кто? — не оборачиваясь, уточняет лейтенант.