– Орейлия? Ты знаком с ней? Что с ней? – из всего этого короткого, сбивчивого рассказа, Ярин выхватил только это имя. Имя – и еще то, что чуда не произошло, и его прошлое по-прежнему является загадкой.
– Она в безопасности, и скоро ты будешь там же.
– Дома?
– Ярин, я не знаю, где был твой дом раньше. Прости. Никто не знает этого. Но новый дом, уверен, тебе понравится. Пошли.
– Куда?
– Отсюда, – усмехнулся эльф, – я тоже могу делать
Отарин вместе со своими сослуживцами, стоял за оградой Дворца Наместника. Его руки нервно сжимали дубинку. Едва туман покинул Разлом, –
– Разрешите обратиться? Какие будут приказания? – обернулся Отарин к своему начальнику.
– Стоять смирно, – раздраженно откликнулся тот, – гонец все еще не вернулся из дворца. Будьте готовы, приказ придет в любую минуту.
– Какой приказ? – спросил Торне, стоявший рядом с Отарином.
– Откуда я знаю? Что-то нужно делать со всем этим! Разогнать, арестовать, запретить, я не знаю. Ждем приказаний.
Помолчав пару мгновений, Торне сказал:
– В задницу ваши приказы, – он снял медный шлем и китель городской стажи, – я ухожу!
Его примеру последовало еще несколько человек – вернее, гномов. Отарин запоздало сообразил, что городская стража состояла из них больше, чем наполовину.
Эжан поднялся с нар, подошел к стене и нарисовал вынутым из кармана мелом на стене камеры идеально правильную арку, и начал расписывать ее текучей вязью замысловатых узоров. Ярин с удивлением смотрел на него.
– Эжан, с тобой все нормально?
– Не мешай! – шикнул эльф, – это довольно сложно, знаешь ли. Ладно хоть стены свободные, двигать ничего не надо.
Ярин замолчал, гадая про себя, не повредился ли эльф в рассудке. Эжан тем временем закончил роспись, отошел от стены и уселся рядом.
Пару минут ничего не происходило. Затем буквы будто поплыли светло-серыми ручейками, блестящими, отзеркаливающими багрянец заката, пробивавшегося сквозь маленькое зарешеченное окно под потолком. Разлившееся