Свернуть в поле и тем срезать путь, дабы не приближаться к Оршику не получилось. Возничий отказался делать подобные маневры, сославшись на местные порядки. Здесь полагалось ехать строго по дороге, иначе могли прицепиться дозорные патрули, сновавшие верхом на лошадях по округе.

Уложенная камнем дорога шла прямо к городским воротам. Метрах в двадцати не доезжая до них, возничий свернул на гравийную дорогу, опоясывавшую город. Стоявшие у ворот десяток стражников обратили на нас лишь вялые взгляды. Мол, свернули и свернули. Видя отсутствие реакции, мы с удовлетворением выдохнули.

Повозка продолжала ехать, огибая городские стены. Стражники исчезли из вида. Теперь можно было снова спокойно рассматривать город.

Стены располагались на невысоком холме и возвышались примерно на десяток метров. Вверху в виде обрамления шли зубцы. Через каждые сотню метров стояли башни. Стражники несли службу и там и там. Перед стеной имелся еще и заполненный водой ров шириной около двадцати метров. В общем, город был укреплен как следует.

Была бы защита только каменной, ее бы давно разбили, как это произошло в других городах во время множественных войн. Здешние стены укреплялись особыми заклинаниями. Насколько я уже знал, для этого требовались усилия многих сильных магов. Конечно, любую защиту можно было сломать. Эти стены не раз пробивали. Сносили напрочь целые участки стен вместе с башнями. Но оршиканцы каждый раз все восстанавливали и заново укрепляли магией.

Впереди появилась дорога, ведущая к Великому городу. Чтобы снова не видеться с дежурившими у вторых ворот стражниками мы предложили возничему хоть немного срезать путь по полю. Но тот вновь отказался. Видите ли, по местным порядкам стражники должны вблизи лицезреть, кто следует через земли княжества и в случае возникновения подозрений иметь возможность без труда остановить путников для расспросов.

Появились ворота и горстка стражников чуть больше десятка. Снова вялые взгляды на нас и не более. Возничий въехал на каменную дорогу и свернул в сторону Великого города, оставив Оршик позади. Стражники никак не прореагировали. Я вздохнул с облегчение. Снова пронесло.

Неожиданно Сир Бакки заорал старику остановиться, спрыгнул с повозки и помчался к воротам. В первую секунду я подумал, что стражники дали нам знак остановиться. Но нет, рыцарь побежал к ним сам. Ему навстречу, отделившись от остальных, вышел плотный широкоплечий сержант. Их всегда было легко отличить от простых воинов. На груди кирасы изображался большой герб правителя, кому они служили. У простых стражников герб был меньше или вовсе отсутствовал.

Судя по реакции рыцаря, он был рад встрече с сержантом, что нельзя было сказать о последнем. Тот вел себя весьма сдержанно. Сир Бакки повернулся к нам и принялся махать руками, требуя ехать к нему.

Я велел возничему разворачиваться.

— Вот, смотри, кого встретил! Своего старого друга! — показывая мне на сержанта радовался Сир Бакки, едва мы к ним подъехали. — Это же Урти! Урти Рамс! Вот это удача!

Хоть рыцарь и представлял его так, как будто я его должен быть знать, но названное имя мне ни о чем не говорило и вообще, впервые его видел. На лица у меня прекрасная память.

— Я прямо еле узнал тебя, — продолжал говорить рыцарь, — вот честно, кого-кого, а тебя рад видеть. Ты же мне всегда приносишь удачу!

— И какими судьбами в наших краях? — внимательно посмотрев на меня, а после на Арни спросил сержант у рыцаря.

— Из Лиана возвращаемся. Там такое творится!

— Ну, это по вам заметно. Так понимаю, был в кожаных доспехах и перед Оршиком сбросил.

— Ага… А ты догадливый!

— Тут и догадываться нечего. Двое в доспехах, а ты нет. Кроме этого руки и лицо опалены, а тело чистое. Так могло получиться, если тело прикрывала защита.

Сир Бакки вел себя так, словно после долгой разлуки встретил родного брата, в то время как сержант не проявлял ни намека на радость. Более того, он явно был настроен побыстрее закончить разговор.

— Урти, да что ты на меня дуешься как тот старый индюк?! Между прочим, это мне нужно было остаться недовольным. Мы же тогда договорились, а ты взял девчонку и сбежал. Но как видишь, я на тебя зла не держу.