— И поторопись! — вставила леди Гиз.

— Конечно, конечно! Как скажете! — Лили бесшумно исчезла в коридоре.

— Нет, это просто невообразимо! Филипа забирают! Нет, я не могу поверить в эгоизм Генриха! — вновь запричитала леди Гиз, сев на кровать рядом с дочерью.

— И я, матушка… Я надеялась, что наш брак будет крепким и полным нежности, — горько улыбнулась Бригида. — Но, видимо, Господь распорядился иначе.

— Мужчины… Они так любят скакать в своих блестящих доспехах! Я уверена, что твой супруг только рад отъезду, — вздохнула леди Джейн, но вдруг нахмурилась: — Что с твоей кроватью? Где простынь?

— Филип забрал ее, чтобы показать родителям, — нехотя ответила Бригида, не желая обсуждать с матерью то, что произошло между ней и ее супругом.

— И к чему это ему понадобилась простынь? Только если… — Леди Гиз осенила догадка, и ее брови поползли вверх. — Брак комсумирован?

Бригида хотела сказать правду, хотела сказать, что все так же остается нетронутой, что Филип все подстроил… Но интуиция подсказывала ей, что ее мать хочет услышать совершенно другие слова.

— Бригида, отвечай на вопрос! — строго бросила леди Гиз. — Он лишил тебя девственности? На простыне, которую Филип пошел показывать своим родителям, твоя кровь?

Не желая, чтобы из ее рта вылетели слова лжи, Бригида кивнула.

Леди Гиз широко улыбнулась и обняла свою дочь. Та, не ожидав такой ласки, прижалась к материнской груди и закрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением.

— Как же ты обрадовала свою старую матушку! Наконец-то! Теперь-то он не сможет отослать тебя! Теперь эта ворона Гильда перестанет злиться на тебя, сокровище мое! — Леди Джейн отстранилась от дочери и заглянула в ее глаза. — Скажи мне, дитя, он позволил своему семени разлиться в тебе?

— Что, матушка? — покраснев, как маков цвет, переспросила Бригида.

О таком ей не рассказывали ни мать, ни супруг, никто. Как она могла знать?

— Его мужское семя… Он должен быть излить его в тебя, в конце соития, — подсказала леди Гиз, справедливо решив, что ее дочь не поняла ее вопроса в силу своей невинности и незнания процесса.

— Все… Все прошло, как следовало, матушка, — вновь солгала Бригида, вдруг испугавшись того, что, если ее мать узнает правду, то вновь возненавидит ее. Крохи материнской ласки, которые леди Гиз дарила своей дочери после того, как едва не потеряла ее, были так дороги Бригиде, что она готова была сказать матери любую желанную той ложь.

— Тогда нам остается молить Господа о том, чтобы скоро у вас появился ребенок. Когда Филипу приказано выезжать в армию? — спросила леди Гиз и осторожно погладила Бригиду по щеке. Она была довольна своей дочерью.

— Завтра с рассветом, — вздохнула Бригида и взяла ладонь матери в свою. — Скажите, матушка, что будет, если… — Она хотела сказать: «если ребенка не будет», но вовремя спохватилась. Никто не должен был узнать их с Филипом секрет! — Если он не вернется? Что, если он погибнет? Что будет со мной и ребенком?

— Ты снова выйдешь замуж. Тебе недолго придется ходить вдовой. С твоей красотой и вдовьей долей к тебе будут свататься самые бравые мужчины королевства.

— Но что будет с моим ребенком?