Хм. Вот и нашлись, похоже, все три «тела». Три попаданца с Земли, которые прошли через некую энергию, вобрав в себя особые свойства, приуроченные к созданию Дракона. Женщина с Тирсы, Шатур и я.

— И где она теперь? — Спрашиваю со скептическим настроем.

— Не знаю, — отвечает маэстро. — Скорее всего, уже нет в живых. Не нужно было так усердствовать на благо общества, сидела бы тихо.

— А ты — то сам? — Корю его. — Стихи на всё плато Пушкина с Лермонтовым, и как только совести хватило присвоить их творчество себе. Я уже о плагиате всего прочего не говорю и извращениях в искусстве. Только в Градире осознал, насколько ты охерел, мужик.

— Полегче, сосунок, — хмыкнул Шатур, надвигая брови. — Мне полтора века, я тебе в прапрадеды гожусь! Если для тебя недалёкого ума воина ещё не дошло: стихи и были призывом собраться. А в остальном я не выходил за рамки Градира, контролировал всё это. Искусство и как ты выразился, его извращения, были необходимы для контроля общества, что показала практика. Я всегда плясал от потребителя, если ты понимаешь, о чём речь. И по сути, что творится в самом Градире этим плевать. Но они углядели угрозу в технологии использования пара и сжатого воздуха. Но здесь я их переиграл, отвлёк так сказать.

— Зачаровал Стеклянную реку, — предположил я.

— Да, — усмехнулся Шатур и вздохнул как — то даже мечтательно. — Когда запустился кордон, около двух сотен магов — шпионов Магистра погорели сразу же. И я их сцапал. Славные были времена.

— Ну и что дальше? Если бы ты дождался Чёрного сезона, так бы и сидел, зная, что вампиры до тебя не доберутся.

— Вампиры, — протянул Шатур с нотками цинизма. — Они и так в Градир не сунутся, здесь вечный свет. А вот с противоположной стороны Плато вечная тьма, как раз для них подходящий мирок. Но они меньшее из зол.

— Тебя не волнует судьба Вита, — укорил его.

Шатур вздохнул.

— Ты ведь понимаешь, что я не могу говорить прямо, да и ты задумайся, — выдал, показав на мочку своего уха, казалось бы, непринуждённым жестом.

Ох — ё! Нас подслушивают⁈ Шатур едва заметно кивнул, вероятно, выловив моё замешательство.

— Я пролистал твой журнал с эфирами, кх, — начинаю намёками. — Кое — что ловил и сам.

Земляк кивнул.

— Разлом выгоден Сиригру, — говорит негромко. — Но он не понимает последствий до конца.

— Тебя же Разлом уже перестал интересовать.

— Потому что сделать ничего не выйдет, — ответил на выдохе Шатур. — По крайней мере, мне.

— А чего он не понимает?

— Вита — это не просто плато, это часть системы, — выдал несколько витиевато. — Все Сиригры из поколения в поколение, как одержимые, растили Разлом. Если трещина дойдёт до критического положения, Плато сломается, а следом рухнет и вся система.