Только ты не знаешь, мой дорогой, что моя охота на твоё сердце тоже не проходит даром. Ты всё сильнее путаешься в силках, от которых не сможешь так просто избавиться. Даже сейчас, глядя на меня своим внимательным взглядом, ты становишься на шаг ближе к своему непростому подчинению.

Глава 9

– Ты никогда не сожалеешь о содеянном, да? – спросила, глядя в тёмные глаза.

 Я проснулась ещё час назад от настойчивости некоторых, а сейчас мы просто лежали на боку и смотрели друг на друга.

 За три дня, что нахожусь с ним в Дисе, я уже даже привыкла к этому забавному ритуалу. Привыкла к ощущению его пальцев, сжимающих мои волосы и к странной звериной манере их нюхать.

 Как бы сильно он ни скрывал, но я видела, как меняется его отношение ко мне. Это выражается в том, как он смотрит, как часто прикасается. Нежность там, где её быть не должно, сменяется злостью на себя самого за то, что не может побороть это чувство. И тогда случается жадный, жаркий секс, в котором он не оставляет пространства для сомнений в том, что хочет доказать себе же обратное.

 – Сожаление – удел слабых. Если я принимаю неверное решение, то делаю выводы, и в следующий раз не повторяю ошибок.

 – Думаешь, решение не убивать меня в тот день было верным? – спросила, улыбнувшись.

 Эдлад протянул руку к моему лицу и большим пальцем провёл по нижней губе едва её касаясь. Я думала, что он не ответит или сменит тему, но он удивил.

 – Спроси меня об этом через месяц. Я сам ещё не понял.

 – Не думаю, что у нас есть так много времени. Ты не знаешь мою маму, она добивается своего любой ценой.

 – Она верховная, – усмехнулся он. – Они все одинаково целеустремлённые. Если вбили что-то в свою голову, то до победного считают это истиной в последней инстанции, даже если перед глазами очевидные факты, говорящие об обратном.

 – Это характер, – ответила я убеждённо и поцеловала большой палец, снова скользнувший по губам.

 – Это и тебя теперь касается, – уверенно ответил он. – А я тебя другой помню. Пугливой мышкой, что дрожала от одного только взгляда и приторно пахла страхом.

 – Сейчас нет?

 – Пахнешь, – грубая ладонь скользнула на мою щёку, а затем в волосы. – Но совершенно иначе.

 Если и был подходящий момент сказать это, то именно сейчас:

 – Наверное, потому что влюбляюсь в тебя.

 Мы замерли. Оба. В моей груди отчаянно колотилось сердце, желавшее вырваться из плена. Эдлад же вмиг стал серьёзным, будто я преподнесла плохую новость. Он сразу же убрал от меня руку, взглянул напоследок угрюмо, поднялся с кровати и принялся одеваться.

 – Я что-то не так сказала?