Стукнувшись лбом о притолоку каминного зева, Дуся почти вся проникла внутрь него и заорала что есть силы:

– Ольга Марковна, Ольга Марковна, Юля умирает!!!

Дуся повопила еще секунд пятнадцать, отклика не расслышала и потому, прекратив драть глотку, помчалась обратно к двери: придется все-таки бежать вниз по лестнице до квартиры врача и свекрови.

Но в коридор уже заскакивал Стас Леонидов. Перепачканная сажей, с безумно вытаращенными глазами, Дуся напугала его до икоты:

– Что… Что случилось?!

За спиной «какого-то директора» показались супруги Рощины, удивленная, вытянутая физиономия свекрови.

– Туда! – выкрикнула ей Дуся и резво понеслась на кухню. Цапнула со стола телефонную трубку, засунула ее в руку опешившей Ядвиги и приказала: – Скажи диспетчеру адрес. – Рощина тупо переводила взгляд с трубки на Дусю. – Ну! Что застыла?! Диктуй адрес! – Евдокия удивлялась, как у нее еще губы шевелятся, казалось, их вот-вот парализует страх. – Ольга Марковна, вам к Юле, – палец сыщицы указал на тело невестки, немного спрятанное за дверью. – Кажется, сердечный приступ.

Все занялись делом. Ядвига, прикрывая ладонью мембрану, вышла в коридор, Марковна присела перед Юлей на корточки, принялась ей веки задирать, пульс прощупывать…

Евдокия, до боли закусив костяшки пальцев, ждала вердикта.

– Жива, – вставая на ноги, сказала врач. – Но еле-еле.

– Юлю надо в комнату перенести, – несмело предложил директор.

– Неси на диван в гостиную, – кивнула Марковна, почувствовав себя на передовой, на самом фланге реабилитационной медицины. – Дуся, открой там балконную дверь. Духотища же… И разойдитесь все, разойдитесь! Чего рты пооткрывали! Борис – вниз, встречать врачей! Евдокия, намочи полотенце. Ядвига, бегом ко мне, неси аптечку.

Глядя, как трезво и расторопно Ольга Марковна взяла в оборот опешившую компанию, Дуся тут же простила ей высокомерие спасителя тел человеческих. Марковна подсунула под шею Юли подушку-валик, расстегнула блузку, приняла от запыхавшейся Ядвиги стетоскоп…

Пошатываясь, Дуся побрела на кухню и остановилась на ее пороге.

Какой кошмар. На столе стоят бокалы, тарелки, лежит кусочек сыра со следами Юлиных зубов… Десять минут назад… Она ходила здесь, смеялась, собиралась «напомадиться» гетерой…

Какой кошмар…

В коридоре от входной двери раздался голос Егора Валерьевича, громкие вопросы Таты, заглушившие всхлипывания Ядвиги.