— Мне нужно привыкнуть к тому, что я стал брюнетом.
Когда я проснулся в больнице, проспав больше суток, то страшно испугался, взглянув на себя в зеркало, и закричал.
Ко мне сразу же сбежались сестры. — Валентин обнял теплыми ладонями лицо девушки. — Мне хотелось немедленно бежать к тебе, милая, чтобы поделиться этой новостью, но я не мог. Из больницы меня не выпускали, пока вчера поздно вечером доктор не дал своего разрешения, и мне пришлось потратить двадцать четыре часа, привыкая к новому телу и к новой жизни. Я уже не Валентин Тремейн. — Заметив, как девушка замотала головой, он добавил:
— Но это так. В больничных стенах все было в порядке, но вот на улице меня ждало много проблем. Ведь для всех я профессор Марк Гайдри, единственный сын покойных Дорис и Джона Гайдри. У меня ужасный вкус в одежде, и я езжу на одном из самых современных автомобилей, в который мы с тобой теперь сядем не скоро. Видишь ли, я никогда в жизни не управлял ничем быстрее коляски, и передняя часть «вольво» служит хорошим доказательством этому.
— Ты попал в аварию?
— Да, по пути из больницы домой, но я чувствую себя хорошо. — Валентин ухмыльнулся. — Просто прекрасно. Я жив, мне предоставлен еще один шанс, еще одна жизнь, чтобы любить и иметь детей.
Эти потрясающие слова снова разбудили надежды Вероники.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что меня все еще мучают головные боли, но все остальное работает просто отлично. Так, во всяком случае, утверждал мой доктор. Но мне безумно хочется испытать свое новое тело. Что ты скажешь, милая?
Ты поможешь мне? Полюбишь меня? Выйдешь за меня замуж?
— Да, да и да! — Вероника бросилась в объятия Валентина и крепко прижалась к нему. Она больше не позволит ему исчезнуть. — Послушай, — сказала девушка после долгого поцелуя, от которого у нее закружилась голова. Она растаяла в объятиях Валентина и задумалась о ребенке. О нескольких детях. Может быть, у нее будут собственные близнецы. — В конце концов, в мире должна существовать какая-то справедливость.
— Как это?
— Ну, я просто не могу придумать лучшей профессии для знаменитого любовника, чем профессор-сексолог.
— И я тоже не могу, дорогая.
Эпилог
— Твой дружок Дэнни ужасно симпатичный, — заметила сидящая рядом девушка, с которой Вероника познакомилась на занятиях по маркетингу. Они наблюдали, как Дэнни, пробираясь вдоль рядов под куполом французского дворца, помахал рукой Веронике, а потом сел рядом с Дельтой и Кассиусом Гиббонсом, которые тоже улыбнулись и помахали руками.
— После выпуска я устраиваю у себя вечеринку, и он будет там, — сказала Вероника девушке. Она на мгновение задумалась, а не стоит ли поподробнее рассказать о юноше, упомянув при этом про его специализацию и про доходное блестящее будущее. Во всяком случае, сам Дэнни много раз говорил об этом, рассказывая ей о своих друзьях. Но судя по всему, в данном случае этого делать не стоило. Девушка заинтересовалась ее другом вовсе не из-за его блестящего будущего. Теперь многие женщины обращали внимание на Дэнни Будрокса, так что он переживал лучшую пору своей жизни. — Почему бы тебе не заглянуть ко мне?
Темноволосая девушка улыбнулась в ответ:
— С удовольствием.
В ожидании, пока декан назовет ее имя, Вероника поймала взгляд Дэнни и показала ему большие пальцы, поднятые вверх. Потом ее взгляд переместился на соседний ряд кресел, где сидел Валентин между ее родителями и Дженни.