Книги
В поисках правосудия: Арест активов
Через некоторое время из студии донесся приглушенный взрыв смеха. Шоу началось. Я запаниковал, да так сильно, как никогда раньше. Но тут вошел продюсер и сказал, что сейчас наш выход; и спустя несколько мгновений я был на сцене.
Студия была большая, полностью черная, и свет рамп и софитов отсекал меня от зрителей. Но они были там и аплодировали. Джон Стюарт встал, чтобы поприветствовать меня. Как я и ожидал, это интервью не было похоже ни на одно из тех, в которых я раньше участвовал. Джон Стюарт развлекал публику шутками, но только не обо мне или Сергее, а лишь о Путине и его камарилье.
Уже ближе к концу, когда мы обсуждали банки и отмывание грязных денег, он прервал меня: «Но если банки знают, что это грязные деньги, не следует ли нам просто включить банки в список [Магнитского]?»
Это вызвало бурю оваций. Никто не любит банкиров.
Через несколько мгновений произошло то, о чем мечтает каждый автор. Джон Стюарт положил книгу на край стола и сказал:
— Потрясающая история. «
Заиграла музыка, и после рукопожатий я не успел опомниться, как снова оказался в фойе.
Софи сияла. Джулианна крепко обняла меня и раскатисто произнесла: «Это было потр-р-р-рясающе, Билл».
За всей это эйфорией я совсем забыл о Джоне Москоу и его приставах, но, прежде чем покинуть студию через ту же боковую дверь, один из сотрудников службы безопасности «Ежедневного шоу» шагнул вперед и сказал: «Господин Браудер, дайте-ка мне проверить, чисто ли на горизонте». Он вышел на улицу. Солнце уже зашло, и шел снег. Через несколько секунд он вернулся, показав нам знаком, что всё в порядке.
Но когда мы переходили тротуар к машине, из тени внезапно появились двое шарообразных бугаев и быстро покатились в нашу сторону. Первой заметила их Джулианна, схватив меня за руку, она закричала: «Билл, в машину!»
Кто-то из них отпихнул ее, как раз в тот момент, когда я влетал на заднее сиденье. Но он уже успел протиснуть руку в небольшое пространство приоткрытой двери, и я, как ни старался, не мог ее захлопнуть.
Понимая, что проигрываю в этом перетягивании двери, я скользнул по заднему сиденью и, открыв противоположную дверь, выскочил на припорошенную снегом скользкую мостовую. Быстрым шагом, переходящим в бег, я перемещался по пробке в сторону Вестсайдского шоссе. Я искал такси, но любой житель Нью-Йорка знает, что это бесполезно. Я продолжал двигаться и, дважды обогнув квартал 50-й улицы, наконец поймал машину на 11-й авеню. Преследователь, похоже, отстал, по крайней мере я его не видел.
Заскочив в такси, я крикнул:
— В Мидтаун!
Водитель, полуобернувшись ко мне:
— Мы в Мидтауне, мистер.
— Тогда в «Шератон». — Это первое, что пришло мне в голову, хотя я в нем не останавливался.
— Понял.
Пока такси ползло по Театральному кварталу, я оглядывался через заднее стекло, пытаясь понять, не преследует ли нас кто. Вроде бы нет, но машин было так много, что я не мог сказать наверняка.