— Все на нас, все на нас! За все в ответе! — трубно провозгласила Валентина Степановна и торжествующе поставила на стол привычный десерт — пузырек с таблетками валидола.
Чертенок оказался хорошим рассказчиком. Он так смешно, на разные голоса, изображал бабушек и ребятишек, что я прямо загибалась от хохота.
— Ой, не могу! — веселилась я. — «Пластаюсь, как папа Карло»! Господи, да я сама так говорю время от времени!
— Во-во! — Чертенок был явно доволен.— А я о чем? Думать надо, что говоришь! А то некоторых послушать — так чертям тошно станет!
— «Придурки» — это которые «при дуре»! Ой, мамочки! — смеялась я.
— Ну так если вдуматься — так оно и получается! — хихикнул чертенок.
— И «душой болеть» нипочем не буду, — решила я. — А то мне мама все время говорит: «Ты должна душой болеть за любое дело». А я не хочу стать «душевнобольной».
— Ты лучше душой радей за любое дело, больше толку будет, — важно посоветовал чертенок. — Тогда радостной станешь!
— Спасибо, классная сказка! — поблагодарила я, наговаривая в свою холщовую торбу новые мудрые мысли:
● Следить за тем, что думаешь и говоришь!
● Не тащить на себе тяжкие кресты!
● Всегда оставлять время для себя!
● Жить собственной жизнью и не вмешиваться в чужую!
— Я теперь буду следить за своей речью. Не хочу в старости валидол на десерт лопать! — объяснила я, перехватив любопытный взгляд чертенка.
— И за мыслями не мешало бы, — тут же авторитетно ответил чертенок. — А то если ты о чем-то много думаешь, оно все плотнее становится, плотью обрастает а потом р-р-раз — и воплотится.
— Ага. Я уже это на собственной шкуре почувствовала, — охотно согласилась я. — Шла-шла себе по райским местечкам, а только о плохом думать стала — сразу в этом гиблом месте очутилась.
— Гиблых мест не бывает. Их гиблыми люди назначают — тут же объявил чертенок.
— Как это — «назначают»? — не поняла я.
— Как, как... Словами и мыслями! Знаю я историю про одно гиблое место... Мне двоюродный дядя рассказывал. А он-то уж лично участие принимал.
— Чертик, миленький, расскажи! — попросила я. — Мне очень интересно, я ведь по жизни часто в гиблые места попадаю — и даже здесь, в сказке, то в болото, то в пустыню...