— Луиза, — его шепот доставлял такое блаженство. — Моя прекрасная Луиза.

Запрокинув голову, ощутила, как тело пронзает огненная волна, скручиваясь спиралью внизу живота. Вспышка и, застонав, я расслабилась в его огромных руках. Он продолжал двигаться, прижимая меня всё теснее к своей груди. Толчок, ещё один и комнату наполнил его рык.

Опустив нас на подушку, он уперся в нее лбом. Улыбнувшись, заметила капельки пота на его шее. Даже в такие моменты от Шу приятно пахло мятой.

— Надеюсь, дети очень заняты, — шепнула, вспоминая, какой шум наделали.

— Стены звуконепроницаемы, — тихо пробормотал он в ответ. — Но только у нас. Их же нам прекрасно слышно. Как же я хочу в отпуск, — он повернулся набок и взглянул на меня. — А лучше, наконец, уволиться. Опостылело все.

— Ты и так почти все время работаешь дома, — подняв руку, я убрала непослушную прядку белоснежных волос, застилающую ему глаза.

— Я торчу в кабинете, Луиза, безвылазно, а хочу лежать вот здесь рядом с тобой, — прохрипел он и, поймав мою ладонь, коснулся губами запястья. — Я написал очередное заявление на увольнение. Уже и не знаю, какое по счету. Никогда не думал, что я настолько незаменим. На сей раз обозначил — желаю заниматься приютом и поиском сирот-нелегалов в системе людей. Посмотрю, какую причину отказа мне обозначат сейчас. Как же, оказывается, сложно свалить с престижной должности.

— Если ты уйдешь, как же мы легализуем наших детишек? — я и рада была, что он предпринял очередную попытку сменить работу, но сомнения оставались.

— Не будь наивной, малышка, можно подумать, я сейчас делаю это законно, — хмыкнул он. — Я устал, милая, таращиться в эти мониторы и таскаться на орбиту, вылавливая там незадачливых пиратов. Меня уже передергивает от этого всего.

— Шу, ты жалуешься? — я приподняла бровь.

— Конечно, женщина, и жду понимания, — на его губах обозначилась такая милая улыбка.

— Я счастлива только оттого, что ты дома, — честно призналась, — и жутко переживаю, когда улетаешь. Все кажется — сейчас со мной свяжутся и сообщат, что тебя больше нет. Бывает, просто лежу в постели и жду, когда раздастся тихий рев мотора твоего картара. И только тогда закрываю глаза, зная, что ты дома. Так что я только «за».

Он поджал губы и, положив руку на мой плоский животик, обвел его рукой. На лице мужа появилось странное выражение. Какого-то тихого восторга...

— Ты знаешь! — сообразила я. — Откуда?

Его улыбка стала шире.

— Шу?

— Вскрыл твою медицинскую карту, когда Оюта проговорилась, что ты посещала больницу. Порылся там и...

— Ты меня контролируешь? — моему возмущению не было предела.

— Конечно, — он сделал большие глаза и хрипло засмеялся, его рука продолжала поглаживать мой живот. — Не одна ты сходишь с ума от переживаний. Представь моё состояние, когда дочь говорит, что ты не успела приготовить обед, потому что с утра тебе стало плохо и ты помчалась к врачам. Да у меня руки тряслись, когда я взламывал больничную картотеку... Но что я там нашел... Что прочел... Ммм... Второй день жду твоих признаний, а ты все молчишь, жестокая.

— Просто я хотела, чтобы пришли результаты генетических анализов, Шу, — выдавила из себя и, повернувшись набок, уперлась лбом в его грудь. — Боюсь снова услышать, что с моим ребенком что-то не то.