— Давай и помни — они в нас стреляют, так что не мешкай!

И снова короткое от Марка: «Справлюсь!»

В моей голове всё не могла улечься мысль — за штурвалом ребенок.И тут же память услужливо напомнила, как этот ребенок отбивался от личинок. И что именно этот малыш пробыл в этом аду явно не одни сутки и сумел сам выжить, и Оюту сберечь.

Моя дочь внимательно считывала информацию с монитора медкапсулы и, взяв в руки шприц-пистолет, умеючи заправила в нее ампулу, что выкатилась в специальный отсек. Я и пискнуть не успела, как Оюта закатала мне укол в предплечье.

В её взгляде совсем не было страха.

— Не волнуйся, ма, он следит за действиями Марка, — тихо шепнула она. — Перед ним дублирующее окно и он командует. А ещё стреляет. Но ты не смотри, — шепнула она, как только я попыталась обернуться на наших мужчин. — Ты всегда слишком переживаешь, мама. А я сразу говорила — этот дядя гурсан то, что нам надо. Вот не зря я всем рассказала, что он за тобой ухаживает. Это называется «спроектировать судьбу».

— Молчи уж, проектировщик, — прохрипела в ответ.

Она, мило улыбнувшись, принялась покрывать мои стопы ещё одним слоем быстро подсыхающего геля. Я же качнулась. Странная слабость накатывала волнами. Мое тело будто только сообразило, в каком пламенном аду побывало.

Корабль резко тряхнуло.

— Спокойно, — рявкнул Шу.

В его голосе тоже слышалась хрипотца, но куда меньше. Они ведь не бежали через этот огонь на своих двоих, дыша ртом как загнанная лошадь. Видимо, голос так сильно посадила только я.

— Выравнивай, сынок, и на себя. Медленно. Считай...

— Раз, два, три, — Марк плавно тянул штурвал. Ладони мальчишки явно тряслись и потели, но он и виду не подавал, насколько волнуется.

— Так, — Шу, здоровой рукой управляя вертикальным контролером, наводил на карте перед собой красный крест на небольшой корабль, явно преследующий нас. — Сейчас тряханёт, следи за нашим положением, меньшой.

Марк кивнул и сосредоточился, глядя на голоэкран. Там перед ним разъезжались непонятные мне полосы, подсвеченные зеленым.

Шу, оскалившись, нажал на рычаг, и корабль действительно сильно затрясло.

— Ровняй! — гаркнул мой гурсан, и наш сынок, кусая губы, вновь потянул штурвал на себя.

Три зеленые полосы перед ним нехотя, но встали в ряд.

— Прирожденный пилот, — похвалил его Шу. — Молодец, сынок!

На огромном голоокне корабль чистильщиков, объятый пламенем, камнем падал в тот ад, что некогда был космопортом.