Кружу вокруг него, медленно стучу каблуками, разрывая повисшую тишину, позволяя себе еще немного рассмотреть скульптурные мышцы. Спина не уступает виду спереди: мощный разворот плеч, широкая шея. У меня ощущение, что если попытаться вонзить в него что-нибудь острое, лезвие просто погнется от соприкосновения с литой сталью его тела.

Я опять отвлеклась.

Сосредоточься, Ева. Это всего лишь мужчина. Обычный земной мужчина, который затащил тебя в эту комнату с определенной целью.

Взмах. Зажмуренные глаза, мои. Наверняка жалящий удар и шипение с проступающей на лопатке краснотой. Начало положено.

Мне нельзя останавливаться. Я вновь заношу руку и опаляю его спину новым ударом, который — я, честно, случайно — ложится на то же место.

Третий бьет чуть пониже. Он соскальзывает, когда я осознаю его возможность ударить в прежней траектории, и задевает ребра справа.

— Какого хера, блядь?! — он вскакивает, вырывает у меня плеть из рук и отшвыривает её в другой конец комнаты. — Тебя кто учил этим пользоваться, Госпожа, мать твою?

Я прокусываю губу от неожиданности, вздрагиваю, когда кончик язык собирает выступившую алую каплю, и пячусь назад. Пусть Ксенька идет к черту со своими просьбами, я под таким не подписывалась. У мужчины напротив взгляд, обещающий мне адские страдания.

И это ни капли не художественное преувеличение, потому что он разминает шею и сжимает кулаки со стесанными костяшками. Только сейчас заметила свежие ссадины.

— Спешишь куда, малышка? Так я тебя не отпускал, можешь забыть. Теперь в твоих планах исключительно моя скромная персона.

Скромная? Как бы не так.

— Ты что-то перепутал. Здесь я решаю, когда закончить, — держаться, мне нужно держаться и постараться не хрипеть испуганно от внезапной сухости в горле.

— Закончить? Мы только начали, моя маленькая Госпожа. Иди-ка сюда, обещаю не кусать слишком сильно.

— Стой на месте. Не подходи ко мне! Ты должен подчиняться, — я шагаю назад, он — вперед.

Слишком быстрый рывок, я прижата мощным телом к ближайшей стене, а мои запястья в цепком капкане горячих пальцев. Мне не больно, да он и не пытается отомстить за свою спину, но на коже такой жар, что впору срывать пломбу с огнетушителя и заливать нас белой пеной.

— Подчиняться… Ты с треском провалила свой шанс, так что теперь моя очередь ставить тебя на колени, сол-ныш-ко, — тянет по слогам и прижимается вплотную. Языком по моей шее, толчок бедрами вперед, чтобы я прочувствовала для чего конкретно он хочет опустить мои глаза на уровень его ремня.

Кажется, предчувствие меня не обмануло.

Этот вечер закончится не в мою пользу.