— У меня нет жара, — холодно ответила я, осторожно убрав его руку и опять отступив назад. Почувствовала спиной стену и поняла — дальше некуда, только отбиваться магией. — И я уверена в том, что слышала. Кто это кричал?

— Клэр, — устало произнес Курт и протер глаза. — Прошу вас, позвольте проводить вас до кровати. Простите за мою бестактность, но на вас лица нет. Вы очень бледны. Я уложу вас в кровать и принесу отвар, лечащий недуг.

Отравить меня хочет? Сделать вид, что ничего не было, а мне просто показалось? Да не может этого быть! Голос был настоящим, а такой истошный крик не мог послышаться. Просто не мог. Я не верю.

— Господин Редмонд, — только и успела прошептать я, как он сократил расстояние между нами и подхватил меня на руки. От неожиданности моя ладонь ослабла, канделябр со стуком упал на пол, растворившись в тумане, но никто не обратил на него внимание. — Отпустите.

— Как только верну вас в кровать, — ответил Курт, прижав меня ближе к себе. Непроизвольно положив голову на плечо, я ощутила мужской запах, смешанный с запахом… крови. Я не могла ни с чем его спутать. Не заметив, что на моем лице появилась печать ужаса, Курт продолжил: — Завтра можете взять выходной. Не стоит так перетруждаться. Я видел, что сегодня вы привели в порядок весь второй этаж.

Неся меня, как пушинку, Курт вошел со мной в комнату прислуги и без особых усилий посадил на кровать. Халат приоткрылся, но я не смогла использовать этот момент для флирта, потому как была слишком напряжена из-за случившегося. Несмотря на это, мужчина бросил любопытный взгляд на открытые части тела, демонстрируя, то я ему нравлюсь как женщина.

— Я делала это ради Люси, — произнесла я, устраиваясь поудобнее на кровати. Лицо Курта переменилось: он нахмурился, а в его взгляде появился гнев.

— Не говори ерунды, — процедил мужчина и отвернулся. — Зайду проведать тебя утром.

Он же вроде хотел принести мне отвар? Почему он разозлился, когда я вспомнила о Люси? Нет, сегодня точно не усну, пока не напишу отчет обо всем случившемся, в том числе странном поведении Курта. Поднявшись с кровати, я достала чистую бумагу и перо с чернильницей, уселась за прикроватный столик. Неудобно, но какая разница. Напишу сейчас, положу под подушку и отправлю утром, обязательно. Может, Стефан что-нибудь подскажет или, что хуже всего, прикажет сворачивать операцию.

Добрые несколько часов после того, как с отчётом было покончено, я не могла сомкнуть глаз, словно предчувствуя, что мне угрожает опасность. Никаких криков больше не было; поместье затихло, и эта тишина напоминала мне давящее безмолвие закрытого скрепа. Что из двух вариантов страшнее — трудно сказать, в любом случае, сон пришёл только под утро, когда лучи рассветного солнца стали безжалостно прорезать темноту моей новой комнаты.

Несмотря на короткое время сна, я открыла глаза самостоятельно через несколько часов. Никакой угрозы пока что не было, но предчувствие не давало спокойно дождаться прихода Курта. Он же обещал навестить меня с утра. Ночное впечатление о нем, конечно, сложилось тревожное. Запах крови мне почудился или нет? А крики? Не верю, поэтому с Куртом надо было очень, очень острожной. Несмотря на подозрения, я все же решила придерживаться намерения соблазнить его и, воспользовавшись случаем, выяснить все необходимое. Для этого в первую очередь надо привести себя в порядок.

Умывшись и одевшись, я накрасилась как вчера, предчувствуя, что однажды мне придётся пересечься с Эриком. При мысли о нем в голову пришла идея. Курт же говорил, что у меня температура. Может, стоит обмотать якобы больное горло платком? А случае чего тканью можно прикрыть лицо, изображая приступ кашля, к примеру.

Достав из чемодана материнский платок, я обвязала им шею и подошла к зеркалу, чтобы немного потренировать больной, отхоипший голос, пока нахожусь в одиночестве. Интересно, а почему Курт так странно отреагировал на мои слова о его дочери? Даже если он ее не любит, это же наследница, причём, насколько я понимаю, единственная, и хотя бы с этой точки зрения здравомыслящий отец должен заниматься ее воспитанием, а не гневаться от упоминания о ней. Может, я чего-то в этой жизни не понимаю?

В дверь решительно постучали.

— Клэр? Вы спите? — спросил Курт из-за двери. Вспомнила о нем, называется, а он тут как тут. Жаль со Стефаном так не сработает.

— Нет, господин, — ответила я. Откашлявшись, добавила: — Входите, я уже готова.

Курт без промедления открыл дверь и ступил в комнату, разгоняя пыль шагами. Закрыв лицо руками, я еле сдержалась, чтобы не чихнуть. Сегодня же начну уборку с этой комнаты, раз закончила со вторым этажом, иначе ещё одну ночь в этом царстве пыли не переживу.

— Как ваше самочувствие? — заботливо поинтересовался мужчина. Он не спешил приближаться ко мне, наблюдая за тем, как я заканчиваю красить губы, издали.

— Все хорошо, только немного болит голова и горло, — соврала я, поглядывая на него через отражение в зеркале.

— Не следовало открывать окна настежь, пока вы занимались уборкой, — произнёс Курт. Такое заботливое обхождение могло бы очаровать многих женщин: слишком красивы были благородные черты его лица, слишком глубоки, но безжизненны глаза, за океаном которых скрывается трагедия. Вместе с этим он ещё и галантен, обходителен даже со служанкой. Я сама бы с удовольствием соблазнилась, если бы не была на задании.