— Позвонила.

— Откуда?

— Черт, я не знаю. Думаю, из Ричмонда.

— Это он тебе так сказал?

Марк мгновение подумал.

— Нет, он не упоминал, откуда она звонила. — Он помолчал. — А что?

— Ее долго не было в городе, — ответила я так, как будто это было совершенно не важно. — Мне просто интересно, знал ли Спарацино, где она была?

— Полиция не знает, где она была?

— Большинство полицейских не знает, — сказала я.

— Это не ответ.

— Лучше я отвечу, что мы вообще не должны говорить о ее деле. Я уже и так сказала слишком много. И мне непонятно, почему ты так этим интересуешься.

— И ты не уверена в том, что мои побуждения чисты, — сказал Марк. — И тебе кажется, я затеял этот ужин потому, что мне нужна информация.

— Да, если быть честной, — ответила я, когда наши глаза встретились.

— Я обеспокоен, Кей.

Напряженное выражение его лица — лица, которое все еще имело надо мною власть, — говорило мне, что это действительно так. Я отвела глаза, в душе шевельнулся испуг.

— Спарацино что-то замышляет, — сказал он. — Я не хочу, чтобы тебя прижали. — Он разлил в наши бокалы остатки вина.

— Что именно, Марк? — спросила я. — Позвонить и потребовать рукопись, которой у меня нет? И что дальше?

— Мне кажется, он знает, что у тебя ее нет, — сказал Марк. — Проблема в том, что это не имеет значения. Она просто нужна ему. И он, в конце концов, получит ее, должен получить, если она не потерялась, — он, душеприказчик Берил.

— Это удобно, — сказала я.

— Я просто знаю, что он что-то замышляет. — Казалось, Марк разговаривает сам с собой.