– Очаровательная юная леди, которая разговаривает так, что постесняется и моряк? Милый молодой человек, который принес тебе цветы? Парень, который провел полдня, гоняясь за докторами и медсестрами и требуя ответов о твоем состоянии?
– Все они, – прошептала я. – Они здесь?
– Сейчас нет, – ответила бабушка. – Им пришлось вернуться в отель. Все поехали в Чарльстон на эту пресс-конференцию века. Но они были здесь и попросили меня, когда ты проснешься, передать тебе вот это, – и она передала мне сложенный кусочек бумаги, – чтобы ты знала, как их найти.
Это оказался бланк отеля, на котором были нацарапаны телефонный номер и слова: «Позвони, как только сможешь». Почерк Лиама.
– Я так по тебе скучала, моя дорогая девочка, – с нежностью проговорила бабушка. – Надеюсь, однажды ты расскажешь мне, как прожила эти годы. Я не хочу об этом читать – я предпочла бы услышать это от тебя.
– Я тоже скучала, – прошептала я. – Так сильно, так сильно! Я хотела найти вас.
Ласковым движением она убрала назад мои волосы.
– Хочешь увидеться с ними сейчас?
Мне не нужно было уточнять, кого она имеет в виду.
– А они… – я сглотнула, – они хотят увидеть меня?
– О да, – кивнула бабушка. – Если ты не против.
Помедлив, я все же кивнула. Когда она вышла из комнаты, я поставила поднос на столик. И когда я услышала их шаги, мое сердце заколотилось как безумное.
Бабушка вошла первой и отошла в сторону, пропуская хрупкую женщину и за ней мужчину с сединой в волосах.
А ведь я почти забыла, как они выглядели когда-то. Может, годы потрепали их так же сильно, как и меня, а острые углы жизни выточили им новую форму. Было так странно видеть мой нос на чьем-то чужом лице. Мои глаза. Мой рот. Ямочку на моем подбородке. На отце была рубашка-поло, которую он заправил в штаны, а мама – в платье. Словно они специально принарядились, чтобы встретиться со мной.
Им было так неловко и неуютно – я видела это по их лицам. И на это было больно смотреть. Они глядели на меня, и все, что помнили – это утро, когда меня забрали, когда их заставили отпустить меня, когда они были в растерянности. Нас разделяли годы – полная боли пустота.
И я начала с приятных воспоминаний. Наш семейный поход на Голубой хребет – это было целую вечность назад! Как мы поднимались и спускались, разглядывая осенние деревья, которые только-только начали менять цвет. Воздух был морозным и чистым, горы, возвышавшиеся над нами, лишь немного темнее бесконечного голубого неба. Мы спали вместе, все трое, в палатке – в нашем маленьком островке тепла, и ели рыбу, которую поймали сами. Я восхищенно наблюдала, как папа разводит костер.
Скрученные в тугой узел воспоминания расправлялись от малейшего прикосновения, словно восстанавливаясь даже без моей помощи. Потом я вышла из их сознания – теперь мне нужно было справиться с собственными чувствами, отделив их от переживаний моих родных.
– Пожалуйста, кто-нибудь, скажите что-нибудь, – нетерпеливо напомнила о себе бабушка.
Но я не хотела говорить. Мне нужно было лишь, чтобы они обнимали меня, пока я плачу.