– Я понимаю, простите. Теперь я понимаю. Он управлял мной, использовал меня как шпиона, чтобы знать о том, что происходит. Он заставил меня отправлять эти сообщения.
Солдаты были ему нужны лишь для того, чтобы отпереть камеру, а потом он легко убедит их оставить его одного, переключит их внимание на то, чтобы схватить остальных. И он снова сбежит.
Но почему он просто не заставил меня отпереть эту дверь? Зачем было ждать, зачем действовать таким сложным путем?
– Ты не контролировала себя? – спросила доктор Грей. – Но кто тогда?
Я пристально посмотрела на нее и окончательно все поняла. Клэнси хотел, чтобы мы ее нашли. Чтобы мы привели ее сюда, довершили то, что он начал. И да, она была права – он никогда бы ее не убил.
Он заставил бы меня это сделать за него.
Я отвела взгляд. Скоро она узнает, что я не смогу выполнить наш договор.
– Лилиан, идем, – позвала ее сенатор Круз. – Мне нужно забрать Розу… детей… Руби пойдет с нами, верно, Руби?
Но Лилиан Грей не сдвинулась с места – она хотела остаться. Здесь. Тогда сенатор крепко взяла ее за руку и повела к двери.
Я подбежала к доске, стоявшей у стены, стерла с нее все записи, сорвала спутниковую фотографию Термонда, сложила и бросила Вайде.
– Пожалуйста, – я умоляла ее и Толстяка, – соберите детей, уведите их – мне нужно заняться Клэнси, но я скоро вернусь. Ребята…
Оружия у нас было мало: дети, которые отправились к водоочистным станциям, в качестве меры предосторожности забрали большую часть пистолетов. На территории Ранчо нас осталось немного – в основном дети из Оазиса, которые были еще слишком неопытны, чтобы выходить наружу. У нас не было времени, чтобы их обучить.
– Если ты думаешь, что я тебя оставлю, ты выжила из своего чертова ума! – заявил Толстяк.
Я с силой сжала его руку так, что даже обломанные ногти впились в его кожу.
Темные глаза Вайды вспыхнули, когда она вцепилась в локоть Толстяка и силой потащила из комнаты.
– Прямо за нами?
– Прямо за вами.
Я выбежала из компьютерного класса, проскочила двойные двери и замерла. Неестественную тишину в коридоре нарушил чей-то надрывный голос. Я узнала его, и меня охватил ужас.