— Мысли божеств неисповедимы, — ответил Сигетнар. — Они все устраивают наилучшим образом. Нам дали знать, что ты отведешь нас к совету старейшин. Ты это сделаешь?

— Сделаю, — сказал ол-Ран.

Сигетнар показал узкую калитку в монументальной ограде и со щелчком и искрами перерезал какие-то провода. Выстрелы загремели тут же, словно кто-то встроил пулемет в замок, и он реагировал на открытие. Свист над головой, желтые проблески россыпями — Леферия пригнулась, безотчетно закрывая голову руками, хотя понимала, что все это лишь часть спектакля. И с удивлением осознала, что ограда осталась позади.

Стоило всем троим оказаться на улице, как инициативу неожиданно перехватил ол-Ран.

— Сюда, — прошипел он, огибая территорию тюрьмы и ныряя в ход между двумя соседними зданиями. Ход вел в узкий переулок. За переулком последовал пустой проспект, затем лаз в живой изгороди — и еще один переулок, где уже явственно доносились крики, удары и грохот. Под сенью раскидистых деревьев по краям тротуара мотхи обрабатывали раны своим пострадавшим. Ол-Ран жестами велел не останавливаться, но Сигетнар, уходя, проводил зрелище долгим и очень нехорошим взглядом.

Наконец они выбрались к заводскому кварталу. Корпуса заводов и странные обтекаемые резервуары-баллоны тихо гудели, но людей нигде не было. Может быть, они трудились внутри; может быть, охранники в будках, во всеоружии, зорко следили за неприкосновенностью вверенных им святилищ — а Леферия привыкла считать святилищами места, где создавалось что-то новое… Слабые фонари позволяли не сломать шею на разбитой дороге. Новыми и гладкими были только те участки, по которым проезжали заводские грузовики.

Мотх снова пытливо посмотрел на спутников. И снова с досадой отвел глаза.

Фелд поморщился с чуть заметным раздражением.

— Не нужно обращаться к богам сейчас, — без выражения посоветовал он. — Я ближе к ним, чем ты…

Ол-Ран покорно кивнул.

— Мальясская пустыня, — напомнил Сигетнар. — У вас есть сообщение с ней?

— Ну разумеется, — чуть высокомерно откликнулся ол-Ран. — Правильно, вам нужно на нее посмотреть. Это наша гордость. Вы поймете, что не вас одних избрали боги.

Он говорил по-таондарски со странным акцентом, жевал слова и заливал слюной согласные. Леферия, привыкшая к произношению таондарцев, не сразу разбирала суть реплик. Но… Гордость? Что там такое, в этой пустыне — Судии посылают туда дожди, и у мотхов цветут огороды?

Проклятье, если Судии действительно отвечают им через эфир, то маскировки хватит ненадолго…

— Для вас найдется место. В телеге с ранеными. Дальше, за краем Таондара, будет легче, — сказал ол-Ран и властным жестом позвал их за собой.

***

Провожатый сидел на носу длинной крытой телеги, с другими мотхами. Вместо животного (ведь, кажется, в такой транспорт должны впрягать животных?) ее тащил небольшой одноместный мобиль явно таондарского происхождения. Мотор его надсадно ревел, но машина не останавливалась, и телега, пусть и медленно, но плелась по лесному тракту.

Леферия, Фелд и Сигетнар сидели у самого заднего борта. Под потолком со скрипом раскачивался фонарь. Раненые кряхтели и постанывали.

— Фелд не сможет постоянно блокировать всем встречным мотхам доступ в эфир. Ты этого не предусмотрел… Беспутник, — Леферия предпочла вернуться к старому прозвищу. — А Судии, если они им отвечают, мигом расскажут, кто мы такие.

Она шептала еле слышно, чтобы мотхи не услышали, но знала, что это пустые предосторожности. Судии ведают и слышат все. Раньше оставалась надежда, что они не замечают происходящего в Геолисе, что их там вообще нет. Локальные божки… Мотхи сумели пробить барьер. И Леферия вот-вот ждала, что на голову обрушится неизбежная кара.