Комната оказалась пуста. Повсюду по-прежнему лежала пыль. На полу виднелись следы, но за последние несколько дней их мог оставить кто угодно. В пыли на камине Антония тоже заметила какие-то разводы — как будто кто-то водил пальцем. Что это? Неужели опять эти странные иероглифы? Ей показалось, что она различила неровные очертания «М». Антония задумчиво уставилась па букву. Она едва услышала, как дверь закрылась. Повинуясь скорее инстинкту, чем слабому звуку, она обернулась.

Странно, что дверь закрылась так тихо. Если бы виною тому был сквозняк, дверь бы громко хлопнула. Ее сердце снова бешено забилось в груди. Девушка стремительно пересекла комнату и повернула дверную ручку. Но дверь не открывалась. Ее заперли!

Ужас наполнил ее. Антония принялась греметь ручкой и кричать:

— Откройте дверь! Эй, кто вы там, не валяйте дурака и откройте дверь! Что за шутки!

В ответ — тишина.

В прошлый раз эту дверь запирали изнутри, и Антония могла спокойно идти на все четыре стороны — озадаченная и испуганная, но свободная. Теперь же она стала пленницей.

Она неистово забарабанила в дверь кулаками:

— Ради бога, кто там играет со мной такие идиотские шутки! Пожалуйста, откройте!

Снаружи послышался слабый звук, как будто кто-то тихонько засмеялся. Затем раздался голос, который она слышала тогда в телефонной трубке в Окленде:

— Капельку терпения, Антония, дорогая. Сейчас твоя очередь.

Затем она услышала звук удаляющихся шагов. Приникнув к двери, девушка оцепенела от страха, не смея даже позвать на помощь.

Когда наконец Антония смогла пошевелиться, она подошла к окну и попыталась его открыть. Однако, вероятно, оттого, что им давно не пользовались, раму заклинило. В любом случае, до земли было слишком далеко, а удобной пожарной лестницы здесь не было. Нет, отсюда не выбраться, разве что разбить окно и выпрыгнуть…

Чей это все-таки голос? В доме сейчас только Дугал. Но это, конечно, не он. Следом за ней в дом вполне мог вернуться Саймон, Ральф Билей или безобидный на вид Дэвид Холстед. А может, это вообще какой-нибудь незнакомец?

Кто бы он ни был, казалось, будто он явился прямо из ее кошмарного сна. Она вспомнила, как во сне такой же низкий голос говорил ей «Теперь твоя очередь» и протягивал к ней огромные руки.

В легком вечернем платье ей стало холодно. Ужаснее всего было то, что теперь она боялась кричать. В первую ночь в Хилтопе она слышала крики и хлопанье рамы. Неужели того человека тоже до ужаса запугали? Не начать ли ей тоже стучать по оконной раме?

Дугал, где ты? Почему ты не пошел за мной? Что с тобой случилось, Дугал… или… Но даже в мыслях она не в силах была этого произнести. Нет, только не Дугал!

Присев возле стены на корточки в этой жуткой пыльной комнате, Антония как будто оцепенела.

Она опять услышала крик. Откуда-то далеко снизу, но совершенно отчетливо донесся чей-то несчастный голос. Теперь она разобрала даже слова:

— Где Лаура? — кричал кто-то. — Лаура! Спасите Лауру! Спасите бедную Лауру!

В наступившей затем тишине Антония услышала, как в саду замяукал белый кот Айрис. Его голос нисколько не походил на вопль, который он якобы издавал, когда дрался с чужим котом. Или тогда все-таки кричал Птолемей?.. «Хорошему коту всегда удается поймать добычу», — самодовольно и жестко сказала наутро Айрис. Неужели и Антония — лишь чья-то добыча? Но чья? Чья?